Некоторые подробности из жизни драконов. Сергей Юрьевич Катканов

Чтение книги онлайн.

      Он купался в золотом пламени, наверное, всего несколько секунд, но ему показалось, что целую вечность. Пламя исчезло. Дракон смотрел на него, как любящий отец. Или дед. Разница в возрасте между ними была такова, что дракон годился ему в дедушки не с одним десятком приставок «пра». Эврар чувствовал, как Эол любит его. Это существо высшего порядка дарило любовь вполне заурядному человеку. И это тоже было счастьем. И это тоже был дар Божий.

      Эврар только сейчас заметил, какие прекрасные у дракона глаза, какие они бездонные, как там много всего происходит, в этих драконьих глазах. У драконов нет мимики, они не могут выражать своё настроение, работая мускулами лица. Дракон выражает своё отношение к происходящему только глазами, но так он может передать тончайшие оттенки чувств. В глазах дракона то плясали золотые искорки, то проливался фиолетовый дождь, то переливались нежнейшие оттенки зелёного и красного, то словно вспыхивало северное сияние. И всегда было интуитивно понятно, что хочет этим сказать дракон. Эврар теперь знал, какого цвета любовь, хотя и не смог бы передать это словами. Какого цвета опал? Опалового. Точнее ещё никто не смог сказать.

      – С чего начнём? – спросил дракон.

      – Даже не знаю. Столько вопросов накопилось, что не могу решить, в каком порядке спрашивать.

      – Вечная человеческая проблема. С чего бы не начал, а всё равно потом кажется, что начал не с начала.

      – У драконов нет такой проблемы?

      – Нет. Ты сколько языков знаешь?

      – Кроме лингва франка, ещё латынь и верхнегерманский.

      – Ты достаточно хорошо знаешь эти языки?

      Услышав этот вопрос Эврар долго не мог оправиться от шока. Сам по себе вопрос был риторическим и не требовал ответа, но дело в том, что он был задан одновременно на лингва-франка, латыни и верхнегерманском. Фраза содержала смысловые оттенки сразу трёх языков. Эврар не сразу даже понял, что вопрос был задан телепатически, но потом это до него дошло. Всё-таки произнести фразу сразу на трёх языках невозможно, но думать, формулировать мысль оказалось возможным.