Значит, брак договорной. Недаром «любящий» муж свинтил в столицу и не приехал, пока она была без памяти.
– Долго ли длилась моя болезнь?
Ее голос заметался под высокими арочными потолками галереи. Елизавета слегка поморщилась – вот это акустика!
– Три дня, госпожа, – сухо отозвался Бернард.
Стало быть, при желании супруг мог вернуться. Если, конечно, не было никаких форс-мажоров…
Елизавета мысленно обругала себя дурой. Уже оправдывает! Нет, для начала надо увидеться с этим мужиком лицом к лицу. Поговорить… Но перед этим как следует подготовиться. И очень хорошо, что она заранее увидела его портрет. А иначе бы выглядела, как дура.
Вдруг под самым потолком что-то громко стукнуло.
Сильный порыв ветра толкнул крохотное оконце, распахивая его настежь.
А в следующую секунду ноздрей коснулась очень хорошо знакомая вонь тухлых яиц.
***
Бернард
Девка снова поморщилась.
Он успел заметить это, да и Элизабетта больше не пыталась сохранить лицо.
Не сдержавшись, он все же коснулся родового камня, будто мог услышать зверя.
Еще одна странность – все жители Святых Нужников уже давно привыкли к вони. Она была не более чем досадной помехой, особенно если сравнивать с отвратными до тошноты хозяевами замка. И хозяином в особенности.
На которого крошка Эль все так же роняла слюни.
Это осталось неизменным.
Каждый раз при виде Айкинара девка впадала в восторженный ступор. Иногда Бернарду казалось, что явись к ней сам Владыка, Элизабетта фон Латтимер вряд ли бы отреагировала на него так же, как на мужа. А скорее всего, вообще бы не заметила.
Она готова была отдать герцогу последнее, и фон Латтимер в свою очередь нагло этим пользовался.
Жаль, что ублюдок скоро вновь появится в замке. Ради соблюдения приличий Высший обязан показать здесь свою холеную морду. Иначе у Императрицы возникнут вопросы.
Тем временем девка остановилась около портретов родителей.
Бернард по привычке ждал жалостливого всхлипа – крошка Эль очень убедительно отыгрывала роль убитой горем дочери, – но никаких душераздирающих сценок не произошло.
Фон Латтимер внимательно изучила записи: дату рождения и смерти, а потом резко развернулась.
– Я устала! – объявила зачем-то и пошла к выходу.
Бернард следовал строго на два шага позади хозяйки.
Хотя до дрожи хотелось обернуться и плюнуть на изображения четы фон Латтимеров, выразив таким образом свое презрение.
Лучшее, что они сделали в этой жизни – сдохли. И очень удачно сразу оба. Возможно, им помогли. Бернард был в этом почти уверен. Но высказывать свои догадки не спешил.
Жаль только, что дочурка не отправилась вслед за родителями.
Словно СКАЧАТЬ