– О, что это с ним? – спросили слева и я крутанулся вслед за голосом.
– Плохой сон приснился? – издевательски ответили справа и я ударил ногой на звук.
– Танцы здесь не помогут, мастер, – вдруг очень тяжело, снизив «ж-ж-ж» почти до рокота моря, сказал голос справа. – Сосредоточьтесь.
Я снова закрыл глаза, прислушиваясь к происходящему вокруг. Снова услышал успокаивающий гул машины, почувствовал лёгкую, едва заметную вибрацию. Дыхание. Чужое дыхание в помещении. Протянув руку влево, аккуратно коснулся пальцами до мягкого.
– Почти в глаз попал, – ворчливо ответил голос, но на него зашикал второй, справа.
– Прогресс. Вы возвращаетесь к ткани снов, Сновидец. Давно пора.
– Что это значит?
Я старался не дать эмоциям выйти из-под контроля. Только какая-то холодная, сдерживаемая на уровне диафрагмы ярость позволяла не просто слушать, но слышать и чувствовать этих двух существ. Ярость, которая мне словно и не принадлежала, и в то же время была важнейшей составляющей. При этом моя правая рука, которой я вырывал сны из кепки Кепки, сильно пульсировала.
– Мастера снов должны чувствовать, касаться ткани снов, чтобы плести паутину новых снов. Пока есть сны – мир держится. Как только паутинка станет слишком тонкой – придёт конец. А вы, как паучок, обязаны поддерживать ткань мироздания своей работой.
– Неужели в мире снов всё связано с насекомыми? – меня чуть передёрнуло от перспективы.
Существа пожали плечами. Я не видел этого, но точно понял.
– Сны – субстанция непостоянная. Там может быть всякое. Но то что прячется за ними – вот оно и того хуже.
– Царство-за-снами? – саркастически спросил я.
– Царство-за-снами, – серьёзно ответили мухи.
Здрасьте, приехали. Мухи, верующие в старые религиозные штампы. Хотя, чего я хотел, если они служат неким синим глазам. Если меня не приглючило.
– Сновидец, вам нужно починить машину как можно скорее. – отвлёк меня голос справа.
– А то будет больно, – добавил голос слева.
– Да-да, я работаю над этим. Для этого нужны деньги, а у бизнеса сейчас непростое время. Есть более актуальные нужды.
– Нет ничего важнее машины, человек! – снова перешли на «з-з-з» голоса. – Особенно этой.
– Серьёзно? – хохотнул я. – Если так, то я смогу поднять цену при продаже. Получу долю на пол процента больше. Когда починю.
– Покажите ему.
Этот голос не принадлежал мухам. Он не принадлежал глазам, которые рокотали в темноте. Это был новый. Я бы сказал – женский. Даже не голос – сигнал. Посыл. От него у меня внутри всё затрепетало и пришло в движение. Руки запульсировали, глаза СКАЧАТЬ