Некровиль. Йен Макдональд

Чтение книги онлайн.

      Исчезающие ссадины, затягивающиеся без шрамов рваные раны.

      – Ты трансморф.

      – Суккуб, инкуб, оборотень. А ты думал, твоя тачка – венец творения. Собратья в Святом Иоанне творят с тектроникой такие штуки, мой мясной малыш, что ты ушам своим не поверишь.

      Нуит посмотрела в небо, густо усеянное осенними созвездиями.

      – «Больше звезд, чем на небе»[92], – говорили они.

      Камагуэй не понял.

      – Нуит, сколько тебе лет?

      – Достаточно, чтобы помнить времена, когда ни один джентльмен не задавал леди подобного вопроса. Столько, сколько было королеве Англии, когда там еще была королева. У меня два дня рождения. Ну, день рождения и день возрождения. Сколько мне лет, зависит от того, от какой даты считать. Если от последней, мне тридцать пять: Поколение Зеро. Перворожденная из мертвых или что-то в этом роде. Если от первой… пожалуй, не будем обижать старую шлюху. Я помню Рейгана, пусть и не слишком хорошо.

      Ворота некровиля приближались. Пока автомобиль не свернул на заброшенный бульвар, Камагуэй не знал, что некровиль – то место, куда ему в самом деле надо. Теперь в целом мире не было места прекраснее.

      – Нуит, как ты умерла?

      – Язык – забавная штука, Камагуэй. Пятьдесят лет назад этот вопрос показался бы бессмыслицей. Абракадаброй. Комбинация слов существовала, но описывала нечто невероятное. Сеет ли наша способность говорить о невозможном семена возможностей? Я устала, Камагуэй. Мне было восемьдесят три года, и однажды утром мое тело решило, что с него хватит. Не каждому дано умереть на скоростной автотрассе.

      «Я знаю. Я пытался».

      – Quid pro quo[93], Камагуэй. В этом суть любой сделки. Итак, Нуит хочет знать: сколько лет тебе?

      – Двадцать семь.

      – Забавный возраст, – вот и все, что сказала Нуит.

      От сияния врат звезды померкли. Жизнь и сама была чередой врат, сквозь которые можно пройти только в одну сторону: детство, пубертат, взрослая жизнь, партнерство, карьера, деторождение, воспитание детей. Ни одни из перечисленных не были столь абсолютны в своих последствиях, как этот грозный клин из светящегося пластика. Камагуэй попытался представить себе, какими врата видит Нуит – как возвращение домой, символ безопасности и защищенности? Ему они бросали вызов. Последние. Сорок семь часов три минуты.

      – Нуит, каково это – умереть?

      – Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, сеньор?

      Розовая флуоресценция подсвечивала полицейского, склонившегося над дверью. Камагуэй транслировал через персоналку идентификаторы и контракт с Нуит.

      – Это и есть мертвая женщина, с которой вы заключили сделку?

      Нюхачи и сканеры пробежались вдоль машины, замерли и полностью переключили свое внимание на Нуит.

      – Верно.

      – Хм…

      Нуит игриво улыбнулась полицейскому. Сканеры скользнули по крыше, дерзко СКАЧАТЬ