Укридж. Любовь на фоне кур. Пелам Гренвилл Вудхаус

Чтение книги онлайн.

      – И он послал вас проинтервьюировать меня?

      – Да.

      – Так о каком моем романе вы хотели бы поговорить со мной?

      Меня охватило блаженное облегчение. Наконец я почувствовал под ногами твердую почву. И тут до меня внезапно дошло, что Укридж, верный себе, не потрудился сообщить мне название хотя бы одного ее романа.

      – Э… о них обо всех, – поспешил я сказать.

      – Ах так! Вообще о моем литературном творчестве?

      – Вот именно, – сказал я, испытывая к ней прямо-таки нежность.

      Она откинулась в кресле, сложила кончики пальцев, и на ее лице появилось выражение милой задумчивости.

      – Вы полагаете, читательницам «Женской Сферы» будет интересно узнать, какой из своих романов я предпочитаю остальным?

      – Я в этом убежден.

      – Разумеется, – сказала тетка Укриджа, – автору не просто ответить на подобный вопрос. Видите ли, бывают настроения, когда любимой кажется одна книга и почти сразу же – другая.

      – О да, – ответил я. – О да.

      – А какая из моих книг вам особенно нравится, мистер Коркоран?

      Тут меня сковала беспомощность, как бывает в кошмарах. Из шести корзин шесть пекинесов не спускали с меня шесть пар немигающих глаз.

      – Э… О, все они, – услышал я осипший голос. Предположительно, мой голос, хотя я его не узнал.

      – Это восхитительно, – сказала тетка Укриджа. – Нет, другого слова я не нахожу. Восхитительно! Два-три критика утверждали, будто мое творчество неровно. Так мило встретить кого-то, кто с ними не согласен. Сама я, пожалуй, предпочитаю «Сердце Аделаиды».

      Я кивнул, одобряя этот взвешенный вывод. Мышцы, вздувшиеся горбом у меня на спине, начали расползаться по своим законным местам. Я обнаружил, что снова дышу.

      – Да, – сказал я, задумчиво сдвигая брови. – Пожалуй, «Сердце Аделаиды» – самый лучший ваш роман. В нем столько человечности! – добавил я для верности.

      – Вы его читали, мистер Коркоран?

      – О да!

      – И он правда вам понравился?

      – Чрезвычайно.

      – А вы не думаете, что местами он излишне смел?

      – Крайне несправедливый упрек! – Я нащупал верный путь. Не знаю почему, но я полагал, что ее романы того сорта, каким изобилуют библиотеки на курортах. Они же, очевидно, принадлежали к другому классу женских романов – тому, на который библиотеки накладывают запрет.

      – Конечно, он написан честно, бесстрашно и показывает жизнь такой, какая она есть, – продолжал я. – Но излишне смел? Нет-нет!

      – А сцена в оранжерее?

      – Лучшая в книге, – заявил я без колебаний.

      На ее губах заиграла польщенная улыбка. Укридж был прав. Расхвалить ее книги – и малое дитя сможет есть из ее рук. Я поймал себя на сожалении, что не прочел эту вещицу, а потому не могу коснуться всяких частностей и сделать ее еще более счастливой.

      – Я так рада, что СКАЧАТЬ