Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями. Елена Михалкова

Чтение книги онлайн.

      – Сильно декольтированная птичка, – пробормотал Илюшин. Саша пнула его под столом. – Я хотел сказать, декоративная!

      Петруша под шумок опрокинул рюмку.

      – За подкаблучников пьет, – шепнул Макар Саше. – Без меня!

      – Пороть! – грянул артиллерийским басом Пахом Федорович. – На конюшне!

      – От жеж кретин, – посетовала Елизавета Архиповна.

      Рыжий кот Берендей издалека одобрительно мяукнул.

      Семейный вечер стремительно набирал обороты.

      Саша впервые в жизни наблюдала своими глазами, как чопорное сборище родственников превращается в форменную вакханалию.

      Для начала брат Нины, толстый кудрявый брюнет с вкрадчивыми манерами, напился и объявил, что необходимо внести в торжество неформальную струю. Когда его сняли со стола и заставили застегнуть ширинку, он притих, как человек, у которого отняли последний праздник, и понуро ушел в уборную.

      Вернулся Григорий повеселевший, в венке из одуванчиков и кокетливых женских шортах. Галя покраснела. Макар захохотал. Нина возмутилась. Парень, которого Елизавета Архиповна назвала лысым олухом, подбежал к Григорию и попытался стащить с него чужие одежды. «А старушка-то была права!» – думала Саша, пока все вокруг орали друг на друга, а Григорий вырывался и верещал. Наконец олуха оттащили, на Григория натянули брюки, и на пять минут воцарилось спокойствие.

      Тогда на сцену выступил Пахом Федорович.

      Первые полчаса патриарх добросовестно исполнял роль чучела свадебного генерала. То есть восседал неподвижно и скупо блестел медалями. Саша, уже слегка знакомая с повадками старца, ожидала сюрприза.

      И дождалась.

      – Ветер веет с юга! – богатым басом сообщил старик. – И луна взошла! Что же ты, подлюга, ночью не пришла?

      Саша оцепенела. Пахом Федорович декламировал препохабнейшие стихи, приписываемые Есенину.

      Галка взорвется, если услышит следующие строки.

      – Макар, оглуши его чем-нибудь, умоляю, – торопливым шепотом попросила Стриж.

      Илюшин соображал очень быстро.

      – А заря, лениво обходя кругом, – громко продолжил он, – посыпает ветки новым серебром.

      – Поэзия! – восхитилась Алевтина. – Как это возвышенно!

      Патриарх почуял подвох, но осознать, в чем он заключается, не смог. На лице его отразилось смятение. Саша воочию видела, как со скрипом проворачиваются в его черепе ржавые шестеренки.

      – Ветки… Посыпает… – пробормотал он.

      Ритм совпадал, и это сбивало с толку.

      Несколько минут Пахом Федорович напряженно шевелил губами, но все-таки оставил Есенина в покое.

      Однако с поэтической стези сойти не пожелал.

      – Я мало жил и жил в плену, – грустно поведал он.

      В миску салата вонзилась деревянная стрела. На скатерть щедро брызнули помидоры.

      – Ванька! – СКАЧАТЬ