Когда она была здесь с Селией, всех этих картин не было. Буквально вчера вместо них висели изображения неровных линий, штрихов и мазков. А ещё были статуэтки и части скульптур. Куда всё это делось?
– Скажите… – забыв о приказе молчать, Лина снова обратилась к незнакомцу. Но он покачал головой, давая понять, что не станет её слушать.
– Ты слишком много говоришь. Для картины это не годится.
– Что, простите?
– Разве эти картины могут говорить? – он обвёл взглядом мастерскую.
– Нет, конечно. Они не живые.
– И тебе следует молчать.
– Но я не картина. Я человек.
Незнакомец в два шага приблизился к ней почти вплотную. Лина вздрогнула от неожиданности. Что он собирается сделать?
На её плечо легла тяжёлая рука в черной лаковой перчатке. Он словно хотел её придавить к земле, врастить в этот бетонный пол, чтобы она не смела больше заявлять о себе. Во всяком случае так Лине подумалось.
– Ты пришла, чтобы играть свою роль. Ту роль, которую я тебе отвел. И ты станешь моей картиной.
– То есть, вы хотите меня нарисовать?
Наверное, любая девушка мечтает о таком. Чтобы великий художник написал её портрет. Или создал сюжет, в который вплел бы её. Но этот человек Лине неизвестен. Если это его работы, то они прекрасны. Но всё-таки, кто он и почему ведет себя так странно?
– Ты правильно поняла, – ответил он её мыслям. – Я буду писать картину с тебя.
Это было неожиданно. И… это могло бы быть восхитительно, если бы не одно «но».
Лина не могла не спросить его об этом.
– Вы готовы заплатить такие большие деньги за то, чтобы я просто позировала вам?
Если он скажет «да», значит, он безрассуден. Или… или у него столько денег, что он швыряет их направо и налево. И всё равно это абсурд. Такого не бывает. Она не какая-нибудь знаменитость, чтобы платить такую цену. Откуда он вообще о ней узнал? И почему решил нарисовать именно её?
– Слишком много вопросов, – сказал незнакомец. – Это написано на твоём лице. Оно очень живое. Не стоит произносить их вслух.
– Вы читаете по лицам?
– Да. Мне нужно понимать, что чувствуют мои «картины».
– Как странно вы это говорите о живых людях.
Может, он не в себе? Художники – это особый контингент. Они мыслят и воспринимают мир иначе, чем те, кто с искусством не связан.
– Спорный вопрос, в ком жизни больше – в картине или в том, с кого она написана. Впрочем, не будем рассуждать об этом. Пора перейти к делу.
– Хорошо, – Лину это тоже вполне устраивало. – СКАЧАТЬ