Но я отчего-то точно была уверена, что речь шла обо мне.
– Хм… – Дит снова ненадолго прикрыл глаза.
– Что? Или ты подозреваешь, что я тут где-то под диваном любовницу прячу? – Платон скрыл очередной смешок кашлем. – Ну давай, сообщи арбитрам. Ты ведь как законопослушный гражданин обязан сообщать о таком, разве нет? Пусть придут, обыщут поместье. Или, может, сам это сделаешь? Вдруг тут и правда какая-нибудь рыжая красотка затерялась. – Он жадно облизнулся, словно бы эта мысль действительно ему понравилась. – Может, мне и самому стоит поискать.
– Хватит всё превращать в фарс, – дернул плечом Дит и, не дойдя до камина каких-то пару метров, развернулся и сел на диванчик. Мужчина кивнул на оборудование с проводами. – Я расспрашивал вчера Александра Анатольевича о том, как идет лечение…
– М-м… видимо, о том, что такое врачебная тайна, на курсах целителей тоже забыли упомянуть, – кисло прошептал Платон – я едва расслышала.
– Никаких подробностей, просто поделился, что у вас с ним разный взгляд на то, как должно проходить лечение. И судя по стоящему тут аппарату, я примерно догадываюсь, какой взгляд у тебя.
Платон тяжело вздохнул и повторил движение брата, когда он массировал виски. На мгновение они стали очень и очень похожи.
– Ты ведь не нотации пришел мне читать? – тихо откликнулся Платон. – Дит, пойми, я привык управлять, я руководил многомиллионной корпорацией, под моим началом была огромная лаборатория. Я привык всё и вся контролировать. Уж это ты должен понять. Я готов ставить опыты сам на себе, но я не готов стать чужим подопытным.
Когда он проговорил это, на лице залегла тень, он сглотнул, словно само слово «подопытный» доставило ему физическую боль.
– Тебя не просят становиться подопытным. Нужно просто довериться. Консервативное проверенное лечение, без каких-либо встрясок и стрессов для организма, – мягко ответил Дит, так же, как и я, внимательно следивший за лицом брата. – И уже меньше чем через год соберемся все вместе, устроим на Хэллоуин зеленую орк-вечеринку, помнишь, как в детстве?
– Зеленую – это уже, наверное, без меня, – покачал головой Платон. Без малейшего сожаления, просто констатируя факт.
– Не говори ерунды, ты поправишься.
Но я видела, что Дит в это сам до конца не верит.
И, тем не менее, казалось, что атмосфера в комнате стала теплее на пару градусов. Словно признание в собственном стремлении все контролировать стало первым шагом на пути к сближению братьев.
И Платон это тоже почувствовал, потому что в его голосе вдруг появились вкрадчивые нотки.
– Слушай, насчет смертной скуки в этом богом забытом месте я не соврал, тут даже интернет не во всех комнатах ловит. Но я нашел старые записи отца…
– Мне стоит беспокоиться? – вскинул брови Дит, но на этот раз, кажется, уже без лишних подозрений.
Платон пожал СКАЧАТЬ