Пес перебрался ко мне и уткнулся носом в бедро. По позвоночнику пробежала неприятная дрожь – прежде мне не доводилось общаться с собаками, родители не держали домашних животных, а в съемной квартире запрещалось заводить четвероногих друзей.
Настойчивый взгляд зубастого создания вводил в оцепенение.
– Кулон? – Заметила драгоценность, лежащую на мягкой подложке сливового цвета, и старательно игнорировала близость чужого питомца. – Серебро похоже на настоящее, но так тонко сплетено, будто кружево. А что за камень?
– Всего лишь селенит, – отмахнулась загадочная продавщица. – Но с примесью.
– Красивый. Отчего продаете? Неприятные воспоминания?
Я не умела четко формулировать мысли, что очень мешало общаться с людьми. Но старушка все поняла, словно чувствовала эмоции.
– Подвеска напоминает мне о лучших годах жизни, – она дотронулась тем же пальцем до желтоватого с перламутром камня. – Бурная была молодость. А теперь пора на покой. Хватит уже, набегалась. – Она притворно вздохнула и улыбнулась, морщинки на лице затанцевали, перестроились. – Некому передать. Так ведь помру, и выкинут. Сына поздно родила и давно не видела. Он и рос почти сам. Я все в разъездах. А потом – раз и взрослый. Давно распрощались. Только мой Гарм всегда рядом, но и он уже стар. Вот и вышла на ярмарку. Думаю, кто заметит, того и будет. Ты только вместе с книгой бери. Кулон не снимай. А книгу на видном месте держи у окошка. Нравится ей на луну любоваться.
Мне бы сразу выкупить вещицу и отыскать подругу. Но последняя фраза напрягла. У старушки, похоже, маразм. Может, она вынесла из дома фамильную драгоценность и не понимала, что делала? Хотя…
– Поделочный камень в драгоценной оправе? – произнесла я вслух и покосилась на милого песика. – Необычно. Я люблю старые книги. Сохраню вашу вещь. Но если кто из ваших родственников объявится – тут же верну.
– Вот еще! – возмутилась та. – Никому!
Выхватила у меня из рук имущество, упаковала кулон обратно, аккуратно вставила коробочку в прорезь, ловко завернула в цветной газетный лист и перевязала бечевкой.
– А звать-то тебя как?
– Элис, – протянула я. – Алиса, точнее.
Мама и папа бурной фантазией не обладали и назвали меня так же, как многих других девчонок в округе. Только в школе со мной в одном классе училось семь Алис. А в академии я сбилась со счета. Но еще лет в пятнадцать я начала представляться людям – Элис. Навязчивая старушка вызвала противоположное желание.
– А я Эдита. – Буквально впихнула сверток мне в руки, прикрыла ладонью, похлопала, задумавшись на долгое мгновение. – Кулон поможет тебе их распознать.
– Кого? – изумилась я. Хотя, после заявления о любви фолианта к ночным пейзажам можно было ничему не СКАЧАТЬ