– Роберт, – сочувственно прошептал Ингард, борясь с подступающими к горлу слезами. – Страшно представить, что было бы, если бы один из директоров Приюта оказался пар- Оольской марионеткой. Всю Империю в тот же день можно было и похоронить. Ты не дал этому случиться. Все мы понимаем это, и Син, и даже Келлфер, хоть у него сердце и из камня. Спасибо тебе.
Ингард вглядывался в лицо друга. Ему казалось, что из- Под руки польются слезы, но Роберт был недвижим, и никакой влаги на его лице не было. Он опустил предплечье. Глаза его были красными, но сухими.
– Они не считают нас за людей, судя по тому, что делали, – сказал он мрачно. – Это не просто пытки. Так дети забавляются, вставляя соломинки в брюхо жучкам и оставляя головастиков на солнце. И что ужасно, это дает им над нами большое преимущество. Тот же Син, который вполне мог бы сравнять столицу Пар- Оола, Караанду, с землей, не станет этого делать. Но если у них есть свой Син, и ему представится возможность, от Фортца и всех его жителей останется пепелище.
– Это стоит сказать Сину, я думаю.
Роберт не ответил, погруженный в мысли:
– А когда я думаю, что буду тем человеком, к которому станут приходить безутешные родители с портретами своих детей, чтобы я сказал им, не было ли среди… – Он перевел дыхание. – Мне вообще не хочется выходить отсюда.
– Пока нет смысла никому рассказывать, – тихо ответил Ингард. – Это ведь ничего не меняет. Твое состояние заботит меня сильнее.
– Нет, – сказал Роберт твердо. – Нет. Я не позволю себе такой слабости. В конце концов, что мне ныть? Я отлично отделался. Руки Теа мне вырастит самое большее за неделю. Я жив и цел. И Велиан тоже. Хотя, думаю, он ненавидит меня.
– Велиан светлый, но он не дурак, – позволил себе улыбнуться Ингард. – Келлфер рассказал, что Келлан немного привел его разум в порядок. И как только Велиан придет в себя, он, как и все остальные, поблагодарит тебя.
Роберт несколько секунд смотрел в глаза другу. Ингард с болью отметил, как его настоящее лицо снова скрывается за беззаботной маской, и губы растягиваются в улыбке.
– Может, стоит организовать премию в мою честь? – весело спросил Роберт.
Ингард поморщился, не желая поддерживать друга в этой игре. Он слышал, что таилось за этими внешне тщеславными речами: абсолютная уверенность Роберта, что он заслужил наказание и не может быть прощен. И за оскалом прятался крик, которым Роберт бы не позволил себе кричать.
– Ты знаешь, что Ноам остался жив? – вместо этого спросил Ингард.
– Да, СКАЧАТЬ