– Да?..
– Мне Могусов говорил, – Юлия немного смутилась и перешла на шёпот, – что тёмные Музы по ночам приходят к своим авторам и они там как бы не совсем творчеством занимаются. Это правда?
Вит задумался.
– Муза после заключения союза всегда с тобой, в тебе. Это твой внутренний голос, но не ты. А во снах она может материализоваться уже как женщина, как образ. С ней можно разговаривать, вот как мы сейчас. Впрочем, мы сейчас и есть – во сне. Обычно автор со своей Музой в Дом словесности отправляются. Общаются, развлекаются. Могут и над книгой работать.
Серафима, однако, первая поняла – о чём действительно спрашивала Юлия.
– Тебе, девочка, рано ещё об этом думать. Всё сложно, потом поймёшь.
Здесь уже и Вит догадался: о чём его спрашивали. Смутился, отвернулся даже, ничего больше пояснять не стал.
Серафима попыталась отвлечь Юлию от ненужных мыслей.
– А вот, Юля, ты спрашивала: откуда берутся Музы? Это хороший вопрос. Я давно пытаюсь это узнать. Ты что-нибудь помнишь о своём рождении? Как это произошло?
– Ну-у, – нахмурилась Юлия, – я помню, что однажды возникла в келье, в заведении мадмуазель Овечкиной. Я была уже сразу взрослая. И в одежде. И всё обо всём уже знала. О том, чтобы я где-то была до этого, я не помню.
– Вот и у меня такие же воспоминания, – подтвердила Серафима. – Так что ответ на твой вопрос неизвестен.
Творец-машина протестующе загудела. Все с интересом уставились на неё. На бумаге, исторгнутой на этот раз, было написано:
«Музы рождаются талантливыми авторами для талантливых произведений».
– Ага! – торжествующе воскликнула Юлия. – Вот оно что! Теперь я знаю, для чего рождена. Здорово! А как мне найти своего автора?
И все опять с интересом уставились на творец-машину. Та, оправдывая их ожидания, погудела и выплюнула очередной лист бумаги.
«Больше я ничего не скажу!»
– У-у-у, – обиделась Юлия, – это нечестно. Как я узнаю: кого вдохновлять?
«Жди! Ищи!»– ответила творец-машина.
– Но тогда получается, – заговорил Вит, – что своего автора Муза может и не встретить. Не узнать. Он никогда не скажет ей: «Будьте моей Музой!», а талантливое произведение останется ненаписанным.
Творец-машина ещё немного погудела и выдала лист бумаги с огромным грустным смайликом.
– Печально это, – согласилась Юлия.
– И тем не менее, – вдруг неожиданно бодро сказала Серафима, – надо жить дальше. Пусть будет другой автор. Пусть будет обычное произведение. Такие тоже нужны.
А про себя Муза с грустью подумала, что и она была рождена для какого-то автора, но так с ним и не встретилась. Существовал в её жизни, правда, некий скульптор, который сделал двенадцать её статуэток, только это ещё как-то похоже на что-то талантливое. Но он оказался предателем…
– Вот, СКАЧАТЬ