Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945. Александр Зорихин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Кроме того, в июле 1923 г. были сформированы части пограничной охраны ПП ГПУ, взявшие под контроль весь периметр госграницы в Дальневосточной области.

      По линии советской внешней разведки получением сведений о деятельности японских спецорганов и разложением белоэмигрантских кругов в Харбине с 1922 г. занималась легальная резидентура Госполитохраны под прикрытием аппарата особоуполномоченного МИД ДВР в полосе отчуждения КВЖД. В июне следующего года она объединилась с местной резидентурой Разведуправления Красной армии и перешла в подчинение Иностранного отдела ГПУ, в то время как Полпредство по Дальневосточной области организовало три легальные резидентуры в Маньчжоули, Пограничной и Хэйхэ с целью агентурного проникновения в негласный аппарат местных военных миссий. Хотя им удалось завербовать агентуру из числа проживавших в Северной Маньчжурии японцев и белоэмигрантов, включая негласных сотрудников харбинской ЯВМ А.И. Андогского и В.Е. Сотникова, решить главную задачу – регулярно изымать документальные материалы миссий – резидентуры не сумели.

      Большей результативностью отличалась работа контрразведывательных органов губотделов ГПУ в Приморье, Приамурье и Забайкалье, которые сделали ставку на вербовку агентов среди представителей японской и корейской диаспор. Благодаря агентурному проникновению приморских чекистов во владивостокское генеральное консульство в 1924 г. были раскрыты разведывательные организации Корейской армии и МГШ, а 10 марта того же года Амурский губотдел Полпредства ОГПУ арестовал в Благовещенске по обвинению в шпионаже японских подданных фотографа Табата Кудзиро и врача Нарита Дзюро, состоявших на связи у начальника хэйхэской миссии Канда[140].

      Однако наряду с положительными примерами деятельности советской контрразведки против японских спецорганов имели место случаи необоснованных арестов граждан Японии по обвинению в шпионаже в 1922–1924 гг., что свидетельствовало о слабой агентурной работе советских спецслужб против военных миссий в данный период. Так, в декабре 1922 г. в Забайкалье органами Госполитохраны был арестован как «военный шпион» предприниматель Ямадзи Дзиро, в июле 1923 г. в Николаевске-на-Амуре подверглись аресту по подозрению в «ведении военного шпионажа и связи с командованием армии Пепеляева» мехозаготовители Дои Исаму, Кобаяси Кодзабуро и Ивамото Ёсикадзу, а в декабре того же года в Никольск-Уссурийском был задержан управляющий предприятием по очистке льда Онодэра Тигао, до 1921 г. сотрудничавший с местной военной миссией, но затем отошедший от агентурной работы. Ни в одном из указанных случаев арестованные японцы на связи у органов военной разведки империи не состояли[141].

      Как свидетельствуют отчёты армейских разведывательных органов, несмотря на сокращение штатов, недостаточное финансирование, отток японских мигрантов из СССР и противодействие советских спецслужб, в 1922–1925 гг. Квантунская и Корейская армии собрали большой СКАЧАТЬ