На привале, организованном по причине плохого самочувствия Олега Юрьевича, произошло нечто, что заставило проводника поменять решение.
Они уже шли два часа по гнилому лесу. Профессор чаще обычного кашлял. Подносил кулак к губам, выдыхал воздух с хрипом, а бывало и с мокротой, сплевывал, вытирал губы тылом ладони, что-то бубнил и брел дальше. Он то и дело отставал из-за чего отряд останавливался и ждал пока он встанет в строй.
Спускались в глубокий промытый дождями овраг. Профессор споткнулся и, поднимая сухие листья, ломая ветки, покатился вниз. Чилим кинулся наперерез, но не успел. Вместо него Олега Юрьевича остановила старая ель. Он впечатался в шершавый ствол боком, застонал и скрючился.
Некоторое время лежал неподвижно, только шумно дышал. На вопросы Ссэра не отвечал, а когда тот попытался его перевернуть, застонал, скрючился еще сильнее и внутри него что-то захлюпало.
– Не трогай его, – запретил Малой, – сейчас отпустит.
Наконец, Олег Юрьевич зашевелился. Встал на колени и вялыми движениями, словно замороженный, расстегнул защелку, стянул шлем.
– Профессор, – заговорил Чилим, – шлем снимать нель…
– Иди к черту, – простонал ученый, отбрасывая защитную сферу в сторону. Затем перевернулся, сел на землю, прислонился спиной к дереву. Отдышался, заговорил снова, – этот ваш горшок осточертел. Нет никого в этом лесу. Некого бояться. Лес мертвый.
– И я ни одной зверушки не приметил, – Малой тоже снял шлем, принялся зверски скрести голову ногтями. – От вашей каски все зудит, – как блохастый пес от удовольствия крупного почесона, он закатил глаза и отвалил челюсть. Чилим с Рамой переглянулись, но перечить не стали. Этот пожилой джентльмен вел их в такое место, где от ништяков мошна лопнет. Они не сомневались, если все срастется, то назад пойдут вдвоем. Тем более, что мутантов в округе действительно не наблюдалось. Тем не менее, шлемы снимать они не стали.
Когда передых закончился, и пришло время идти дальше, обнаружилось, что проводника нет. Они кричали, звали, ждали, но не через пять, ни через десять минут Товаруга не появился. Грязно выругавшись, Чилим занял его место. И более, менее справлялся, до определенного момента.
Он заметил аномалию в последний момент. Притаившаяся за поваленным стволом, в сухих сучьях «комариная плешь», потянула его. Чилим ощутил неприятное давление на правой руке, плече и ноге. От неожиданного треска вдруг разродившегося детектора, он так резко отпрянул назад, что не устоял и упал.
– Чтоб ты сдохла, – скрежетал, поднимаясь, Чилим, ощущая, как что-то подрагивает под коленками. – Сверчок! – громко крикнул он, – ходи сюда!
Развально′й трусцой парень подбежал к новому командиру.
– Значит, так, – Чилим выставил руку и пальцем показывал вперед, – идешь вон на ту корявую елку с двумя макушками. Не торопись, если что-то заметишь или почувствуешь нехорошее, сразу останавливайся. Я буду сзади.
Сверчок вернул взгляд с вилкоподобной ели и в упор посмотрел на спецназовца:
– У меня нет детектора, – проговорил он онемевшими губами, понимая, к чему дело клонится.
– Тебе и не нужен, ты вроде бы местный, так все интуичишь. Сколько? Три, четыре года без детектора справлялся? Тебя он только отвлекать будет. Если что, я подстрахую.
– Хорош, парня, отмычкой ставить. Ты командир – тебе и идти первому, – подал голос Ссэр.
– А ты старый, завали, – дерзко проговорил Рама, – не то сам возглавишь.
Ссэр обернулся. Позади него в метрах пяти стоял здоровяк, пусть его пулемет и висел на ремне через шею стволом вниз, а левая рука свободно вдоль тела, правая крепко сжимала рукоятку, а палец лежал на спусковом крючке. Рама дерзко таращился на медика, который и на пике формы не смог бы столкнуть его с места.
Ссэр счел безопасным не отвечать и вновь повернулся к Чилиму. Все, кроме, разумеется, Сверчка смотрели на него таким взглядом, что док без переводчика понял – отряда больше нет. И Сверчок таки пошел первым. Как миленький, потому что занять его место желающих не нашлось.
Но прежде чем двинуться вперед, Чилим переключил все шлемы на другую частоту. Профессору с Малым пришлось одеть высокотехнологичные сферы, как бы им этого ни хотелось, а вот бронемаски пристегивать не стали. Когда Чилим проверял связь, отметил, что ловится она отвратительно. В наушниках трещало и завывало, словно зона в смертельной тоске. «Чертовы поля», мысленно выругался спецназовец.
Сверчок достойно справлялся с возложенной на него обязанностью проводника. Он ощущал аномалии, как рассказывал потом на привале, »нутром». Что под солнечным сплетением, при СКАЧАТЬ