Шепот под землей. Бен Ааронович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ л ей, что работаю в особом подразделении столичной полиции, которое расследует сверхъестественные преступления. Мама тут же окрестила мою деятельность «охотой на ведьм», и это было хорошо, поскольку она, как многие уроженцы Западной Африки, считает охоту на ведьм профессией гораздо более престижной, чем служба в полиции. И вот, в порыве внезапной гордости за сына, она принялась расписывать его, то есть мои, трудовые подвиги всем друзьям и родичам. А это, насколько мне известно, минимум двадцать процентов сьерра-леонской диаспоры, проживающей ныне в Соединенном Королевстве. Включая Альфреда Камару, маминого соседа, – и, соответственно, его тринадцатилетнюю дочь Эбигейл. В последнее воскресенье перед Рождеством эта самая Эбигейл решила, что я просто должен взглянуть на привидение, которое она якобы обнаружила. И так допекла мою маму, что та в конце концов не выдержала, позвонила мне на мобильный и попросила приехать.

      Это не слишком радовало, ибо воскресенье – один из немногих дней, когда не надо с утра тренироваться в тире. Я как раз планировал до упора валяться в кровати, а потом отправиться в паб смотреть футбол.

      – Ну и где твое привидение? – с порога спросил я.

      – А чего это вас двое? – удивилась Эбигейл. Худенькая и невысокая, она, будучи плодом смешанного брака, обладала не слишком темной кожей, которая к зиме вдобавок слегка пожелтела.

      – Это Лесли Мэй, мы работаем вместе, – пояснил я.

      Эбигейл перевела взгляд на Лесли и недоверчиво сощурилась.

      – А почему ты в маске? – спросила она.

      – Потому что у меня лицо отвалилось, – ответила Лесли.

      Эбигейл пару секунд размышляла, стоит ли верить. Потом кивнула.

      – Окей.

      – Так где оно? – спросил я.

      – Не «оно», а «он», – поправила Эбигейл. – Призрак. Там, в школе.

      – Тогда пошли.

      – Прямо сейчас? Ты чего, холодно же.

      – Мы в курсе, – сказал я. Был один из тех унылых и мрачных зимних дней, когда ледяной ветер со злобным упорством забирается вам под одежду. – Так идем или нет?

      Она уставилась на меня, как смотрят подростки-бунтари на родителей и учителей. Но, в отличие от упомянутых, я не собирался заставлять ее что-то делать, а хотел просто поехать домой смотреть футбол.

      – Как хочешь, – сказал я и развернулся, делая вид, что ухожу.

      – Погоди, – буркнула она, – сейчас выйду.

      Я повернулся обратно к двери, и Эбигейл ее захлопнула у меня перед носом.

      – А войти не предложила, – заметила Лесли.

      Если хозяева не предлагают зайти в дом, заполняется одна клеточка на эдакой «карточке бинго», которую каждый коп держит в голове. Там много «подозрительных» клеточек, вроде «глупой буйной собаки», которая помешала вовремя открыть дверь, или с ходу представленного идеального алиби. Заполните их все – и выиграете экскурсию в полицейский участок за казенный счет.

      – Сейчас утро воскресенья, – напомнил я. – Папа у нее, небось, еще дрыхнет.

      Решив подождать внизу, мы спустились, сели в машину и от нечего делать стали рыться пакетах со «стратегическими запасами», которых к концу года набралось изрядно. Нашли целую пачку жевательного мармелада. Лесли успела только попросить меня не смотреть, как она сдвигает маску и жует, когда Эбигейл постучала в стекло.

      Как и мне, волосы ей достались «не от того родителя». Но я был мальчик, и меня просто-напросто стригли под ноль. А Эбигейл папаша вечно таскал по многочисленным парикмахерским, родственникам и добрым соседям в надежде, что хоть где-то ее волосы приведут в порядок. Она всякий раз ныла, вертелась и мешала тому, кто в данный момент заплетал ей косичку или выпрямлял волосы с помощью бальзама либо плойки. Но папочка был непреклонен: дочь ни в коем случае не должна его позорить своим видом. Произвол закончился, когда Эбигейл исполнилось одиннадцать и она совершенно спокойно, без скандала, заявила: у нее теперь есть телефон Детской службы доверия[1] и любой, кто подойдет к ней с шиньоном, плойкой или, прости господи, горячей расческой, будет иметь дело с Обществом защиты детей. И с тех пор она стягивает свое афро, которое становится все пышнее и пышнее, на затылке в пучок. Он не поместился под капюшон зимней розовой куртки, поэтому Эбигейл вышла к нам в огромной вязаной растаманской кепке: классический негритос в представлении расистов семидесятых годов. Мама говорит, прическа Эбигейл – стыд и позор, так ходить нельзя. А мне очевидно, что кепка, надетая поверх гигантского пучка, хорошо защищает от дождя лицо.

      Я открыл заднюю дверь, и Эбигейл села в машину.

      – А где же твой «Ягуар»? – спросила она.

      У моего шефа есть самый настоящий раритетный «Ягуар-марк-2», с однорядным СКАЧАТЬ