– Да ладно, – отмахнулся я и мой взгляд упал на бумажку в ее руках.
Сам не понял, как взял небольшой прямоугольник с печатями и прочел заключение на нем.
То, что девушка беременна, я заметил давно. Как раз на этой неделе хотел с ней поговорить на счет академ. отпуска, но сейчас.
– У твоего малыша нашли болезнь Дауна?
– Что? – Верещагина захлопала ресницами, а затем опустила взгляд. – Нет, он здоров, просто никому не нужен. Ни вашему брату, ни мне, вот девочки и нашли выход. Еле достали эту справку, а я не могу взять себя в руки и пойти на аборт.
Девушка опять всхлипнула и зарыдала навзрыд.
А я вспомнил, как Митя пару раз заезжал ко мне в университет “просто так”. Я ведь просил его охотиться где-то в другом месте, а не у меня на кафедре! А он еще и шутил, что у меня настоящий цветник!
Захотелось грязно выругаться. Как всегда: младший брат бедокурит, а мне после него прибираться.
Бросить один на один с проблемами Верещагину я не мог. Вставить мозги брату на место – тоже. Этот засранец сейчас где-то в районе экватора.
– Прекращай рыдать, Аня. Ты сама-то хочешь делать аборт? Какая у тебя неделя?
– Двадцать первая.
Я сжал зубы. Культурных слов просто не было. Я медик и прекрасно знаю, чем грозит прерывание беременности на таких поздних сроках и что там уже малыш. Мой племянник или племянница.
– Матвей Сергеевич, вы не подумайте. Я люблю его, но как я одна справлюсь? Вы ведь знаете, что у меня здесь ни жилья, ни работы. Стипендию, и ту отберут стоит уйти в академ. Домой мне никак нельзя. Я не говорила, но родители у меня строгие очень. Выгонят и проклянут. Помогать никто не станет “неблагодарной дочери, которая их перед другими осрамила”.
– Значит, ребенка хочешь оставить?
– Хотеть и мочь – это разное! Вы сами это говорите на лекциях! Да и Митя уже третий месяц не выходит на связь, как узнал о беременности, так и все.
– С Митей я поговорю. А ты, Ань, ищи квартиру недалеко от универа. Я оплачу аренду. Попробую договорится в деканате и сделать тебе свободное посещение.
– Правда? Матвей Сергеевич, я и подумать не могла, что вы…
– Угомонись, Верещагина, и начинай действовать. До конца недели тебе нужно будет перебраться на новое место.
В тот день я раз двадцать пытался дозвониться до Мити. Был весь на взводе, но Катю грузить этим не стал. Да и как? Она летала по комнате, как цветочная фея, вся перемазанная гуашью, с кисточками в волосах, а по всей нашей комнате везде лежали плакаты с поздравлениями к Восьмому марта.
– Матвей, я так боюсь. Какой из меня художник? Зачем я только сказала, что ходила в художественную школу?
– Котенок, даже не думай сомневаться в себе. Эти маки прекрасны!
– Вообще-то, это розы! – воскликнула Катя и бросила в меня взгляд-молнию. – Художника обидеть может каждый!
– Ладно-ладно. СКАЧАТЬ