– Как ты, такой маленький, можешь избавиться от крышки? – спросила я, опасаясь, что ничего толкового из этой затеи не выйдет.
Возможно, мы зря тратили время, и мне следовало попытаться самой отыскать выход?..
Крыс стал тужиться, надувать щёчки и скоро превратился в светящийся бирюзовый шар, от которого исходили магические вибрации. Его лапки торчали в разные стороны, а хвост вилял, как у недовольного кота.
– А ты оказывается куда интереснее, чем можешь показаться на первый взгляд! – улыбнулась я, но крыс не обратил на мои слова совершенно никакого внимания.
Обретя свою привычную форму, он продолжил ярко светиться и стал молотить передними лапками по крышке гроба, а стекло медленно таяло, словно было тонкой корочкой льда.
Рухнув на грудь Тёмного, крыс быстро подскочил на четыре лапки и побежал прочь, а я протянула ему руку, помогая спуститься.
– Его тьма обжигает даже через одежду. Не знаю, сможешь ли ты заключить сделку с Тёмным, целительница! – заключил крыс.
Его шёрстка всё ещё стояла дыбом, как колючки у ёжика, но светилась она уже не так заметно. Я сделала шаг вперёд, встав вплотную к гробу, и положила ладонь на плечо Тёмного. Магия действительно обжигала кожу, а может, всё дело было в печатях, которые Дезмонд наложил на своего дядюшку, чтобы оставить его в вечном сне? И как выглядели эти печати? Чтобы попытаться снять их, важно было, как минимум, знать, как они были наложены.
– Послушай, я не понимаю, как снять с него печати, наложенные Вели… Душегубом! – я с надеждой посмотрела на крыса.
– Тише! – он прилёг на каменный пол и прислушался. – Сюда кто-то идёт. У тебя осталось немного времени, целительница! Если ты не успеешь пробудить Тёмного сейчас, то, скорее всего, не сделаешь этого никогда.
Адреналин начал пульсировать в крови, отдаваясь покалыванием в конечностях. Я посмотрела на спящего мага. Нашёл время для того, чтобы отсыпаться… У него тут, можно сказать, страну из-под носа увели, а он спит. Да и невесты вот-вот лишится, а про могущество я вообще молчала.
– Эй! Просыпайся! – я стала хлопать Тёмного по щекам, понимая, что ничем сие действие не поможет.
– Что ты творишь? – возмутился крыс. – Целуй его! Только поцелуй целительницы сможет пробудить от вечного сна.
– Что? Ты не шутишь? Я должна поцеловать его? – спросила я, с отвращением глядя на человека, из-за которого я была вынуждена стать проводником, расставшись со своей семьёй и теми, кто меня любил… И кого любила я сама, наверное.
– Всё приятнее, чем целоваться с лягушкой. Правда? – огрызнулся крыс.
– Причём здесь лягушка? – удивилась я.
СКАЧАТЬ