Зато в душ я залезла с наслаждением. Квартирка старенькая, мебель в ней старше меня, но на какое-то дикое, беспечное мгновение я попыталась представить, что живу в ней одна. Не стою в очереди в ванную по утрам между Эви и ее бесчисленными ухажерами, не просыпаюсь по ночам от скрипа створки шкафа, когда Светка переодевается в пижаму, вернувшись посреди ночи от своего парня. Увы, ничего такого мне по-прежнему не светило. Даже единоличная аренда.
Я ненавидела опаздывать, даже если причины на то более чем объективные. Но и задерживаться дома дольше необходимого не стала. Наверное, это следствие синдрома хронической отличницы, но для меня всегда существовал только один вид отдыха: легальный и коллективный. Поэтому в театр я явилась примерно ко времени окончания класса.
Дошла до дверей зала… И тогда это случилось.
Я врезалась в его голос, как в невидимую стену, и застыла на месте. Ладони вспотели, а сердце ускорило свой бег, грозя разломать грудную клетку. Низкий, глубокий, вибрирующий, пробирающий до мурашек. Настолько отличный от женского, что встревожит своей инаковостью любую.
Здесь. В моем настоящем. В Москве. Что он здесь делает?
Это совершенно невозможно. Он же остался моим питерским фантомом. Тем, кого я снова не встретила!
Я представляла нашу встречу по-всякому. Надеялась, что покажу себя успешной и перешагнувшей свою жизненную катастрофу, боялась, что застыну перед ним безвольным истуканом. Но никогда, даже в худшем из кошмаров, я не допускала и мысли, что увижу Поля Кифера своим наставником снова. Что попаду от него в зависимость. От человека, который просто обязан меня ненавидеть.
В пользу того, что я брежу, говорил и тот факт, что Поль ненавидел Москву. Не мог он согласиться на должность хореографа в нашем театре. Никак! Мне померещилось. Это игры подсознания. Должно быть, я так боялась встретить Кифера в Питере, что, вернувшись, придумала его тут, в Москве. В моем настоящем.
Убедив себя, что галлюцинирую, я медленно и бесшумно подошла ближе к двери и заглянула в маленькое, мутноватое окошко. Сквозь прикрытые жалюзи окна пропускали едва достаточно света, чтобы рассмотреть крепкую мужскую фигуру, стоявшую лицом к классу. По бугрящимся мышцами рукам вилась загадочная знакомая темная вязь татуировки. Черные коротко остриженные волосы лежали один к одному, просто на зависть. Он не изменился ни в чем. Все такой же идеальный. И последние надежды на то, что я обозналась, растаяли как дым.
Хотя глупо было думать, что я обозналась. Я бы узнала этот голос и этот акцент из миллиона других. В хоре, наедине, в шепоте, даже будучи в бессознательном бреду. Голос, что вытаскивал меня на поверхность в самые темные мои дни, а затем, навсегда СКАЧАТЬ