– Аня, – Агурский делает шаг ко мне. Подходит ближе, почти вплотную. – Давай поговорим как взрослые люди. Забудь ты прежние обидки. Сейчас другое главное!
– Забыть? – пытаясь отойти в сторону, выдыхаю изумленно. – Вот так легко простить вашу гнусную семейку и зажить счастливо? Боюсь, не получится…
– Это еще почему? – бурчит он и, схватив меня за руку, тянет на себя. Падаю, потеряв равновесие. Лишь на секунду ощущаю накачанные грудь и плечи. Вырываюсь и, отскочив на безопасное расстояние, шиплю яростно.
– Что вы себе позволяете?
– А ты что? – подскакивает он ко мне. Снова хватает за руки. – Ты, голодранка хренова. Вторглась в нашу жизнь. Из-за тебя моя сестра померла, так и не увидев внучку. Из-за тебя погиб Павел!
– Из-за меня?! – шиплю, боясь разбудить Асю. И сама не замечаю, как взлетает моя ладонь и приземляется на щеку Агурского. Ударить небожителя и не поплатиться – это надо уметь. Только у меня вряд ли получится избежать расправы.
7. Небожитель лезет целоваться
– Убирайтесь, – шепчу яростно. – Наша жизнь вас не касается. Это вы убили Павлика. По вашему приказу он поехал в эту дурацкую Лозу или Косу…
– Что ты несешь, девочка? Я его никуда не посылал! – яростно выплевывает Глеб. – У тебя кукуха поехала? Прекрасно! Назначу медицинское освидетельствование, и пусть тебя признают недееспособной.
– А вы тогда приучите мою дочку к наркотикам и грохнете, как моего мужа?
– Что ты плетешь, дурочка? – рычит Глеб. Схватив меня обеими руками, трусит за плечи.
– Макраме, – нахально заявляю я.
– Что? – смотрит Агурский, опешив, а потом, оценив шутку, растягивает губы в улыбке. Ведет большим пальцем по моей щеке, слегка касается губ, словно приоткрывая их. А потом впивается в мой рот требовательным поцелуем.
Пытаюсь оттолкнуть Глеба, но силы у нас явно не равны.
Его язык хозяйничает у меня во рту, а меня трусит от негодования и … страсти.
– По щеке я уже схлопотал. Авансом, так сказать, – криво усмехается Глеб, отпуская. – Больше не смей поднимать на меня руку.
– Что вы хотите? – спрашиваю, стараясь не сорваться на крик.
– Дочь Павла должна носить фамилию нашей семьи и воспитываться на наших ценностях. Предлагаю самый простой вариант. Я женюсь на тебе и удочерю девочку.
– А если я против?
– Тогда я начну войну. Угадай, кто проиграет…
– Ладно, – вздыхаю я, выставляя между нами локоть. – Я подумаю над вашим предложением. Дайте мне немного времени.
Говорю спокойно, стараясь не выдать себя. Пары дней мне вполне хватит, чтобы удрать в Новую Зеландию или в Аргентину. Хоть куда, лишь бы подальше от Агурских и их миллионов.
– Боюсь, у нас нет времени, – мотает он головой и, усевшись на диван, устало потирает лицо. – Дни моей матери сочтены. Прояви сострадание…
– Не СКАЧАТЬ