Красавчик. Царская немилость. Андрей Шопперт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ экипаже, со своим кучером да на собственных лошадях или же на почтовых, которые и есть «перекладные». Чтобы передвигаться на своих, нужно быть не бедным совсем человеком, да и мероприятие это не менее долгое и весьма и весьма хлопотное, лошадей нужно часто останавливать для отдыха и кормления. И один чёрт, это будет та же станция или яма. Езда же на почтовых – перекладных – возможна только лишь на больших почтовых трактах, то есть на дорогах с движением почтовых карет между станциями (ямами, отсюда и пошло название «ямщик»). Одной из немногих таких дорог и был тракт Москва – Санкт-Петербург. Станции располагались друг от друга верстах в тридцати – тридцати пяти. В Москве граф Витгенштейн в уездной полиции выписал подорожную, являющуюся по своей сути свидетельством на право получения почтовых лошадей, причём получению согласно занимаемому предъявителем чину и званию. Пётр, хоть и был приглашён императором на празднование Рождества, ехал на почтовых «по казённой надобности», поэтому полагалось ему не более трёх прогонных лошадей. На почтовой станции путешественником станционному смотрителю предъявлялась подорожная, которую тот регистрировал в своей специальной книге и принимал от дебила, зимой куда-то спешащего, положенную за проезд плату. После этого, при наличии свежих лошадей, путник ехал себе до следующей станции, где повторялось всё то же самое, что и на предыдущей. Плата, называемая «прогонной», берётся «повёрстно», то есть с каждой версты, и составляет по три копейки за десять вёрст на каждую лошадь.

      Обстановка на почтовых станциях и сангвиника превратит в холерика или в неврастеника. Суетился замученный до смерти станционный смотритель, наглели высокие чины или просто нахалы, и главное – утомительное ожидание освободившихся лошадей. Но хуже всего – ночёвки в неблагоустроенных и тесных помещениях с клопами и вонью, ужасная кухня в трактирах, вечно всё недосоленное и подгоревшее.

      Скорость передвижения по российским сугробам была весьма невысокая, от силы где-то по сто вёрст в сутки можно за день проехать. А ведь от Москвы до Петербурга со всеми зигзагами, с заездами в крупные города, километров восемьсот, а то и больше. На дорогу до Петербурга Пётр Христианович потратил кучу денег и времени, и всё для того, чтобы получить опалу и под зад коленом. Обидно, понимаешь.

      Зато назад будет ехать с комфортом. И всё благодаря всем троим братьям Зубовым.

      «Обмывание» царской немилости для графа Петра Христиановича на три дня и затянулось. Брехт контроль над реальностью почти потерял. Да у реципиента здоровущее во всех смыслах этого слова тело. Богатырь. Но литрами пить коньяк, запивая шампанским, – это перебор даже для богатырей. Братьям Зубовым хорошо. Один отрубится, второй приезжает. Потом третий – на второй день появился старший из троих – Николай. Тот самый, который, если книжкам верить, и нанесёт Павлу апоплексический удар золотой табакеркой. А на третий день в попойке приняли участие ещё два будущих заговорщика. Явился – не запылился Беннигсен Леонтий Леонтьевич, командир Изюмского легкоконного полка, которого Павел тоже отправил в ссылку, и только вчера возвращённый оттуда главным заговорщиком графом Паленом. А прямо за ним приехал послушать новый тост и человек, СКАЧАТЬ