Кривая речь. Борис Чечельницкий

Чтение книги онлайн.

      Жест, выражающий слово «отъезд»,

      Бессилен, как бабка с клюкою.

      Едва ли не самый беспомощный жест —

      Прощальные взмахи рукою

      С перрона куда-то в плацкартную клеть,

      Шаги учащая по ходу,

      За той, кого хочется просто иметь,

      Как небо, как солнце, как воду.

      Непроглядная ночь, словно мертвая зона.

      Я боюсь покидать это царство теней,

      Но под утро протяжные вопли клаксона

      Полоснут по артерии сонной моей.

      По рецепторам спящим скользнут мимоходом.

      Я обрушу на окна шипенье брюзги.

      А потом, как по нотам, – увижу панно там,

      На которое смачно ложатся мазки.

      Хаотичные точки на фоне асфальта,

      Номинально они – Иванов и Петров.

      Высыпает автобус осколками смальты

      Живописную россыпь плащей и зонтов.

      Я сегодня одет и побрит безупречно.

      Я такой же, как все, – не косой, не рябой.

      Посмотри, как бугрится на улице нечто.

      Это я неудачно смешался с толпой.

      Обойдусь без пропеллера

      И Икаровых крыл.

      Мне бы хватку ротвейлера:

      Пасть пошире открыл,

      Дабы рявкнуть раскатисто,

      Выгнув грудь колесом,

      И уже доказательства

      Правоты налицо.

      А под действием силушки

      Разберем, who is who.

      И прорежутся крылышки

      На гагачьем пуху.

      Затрепещут пернатые,

      Затмевая зарю.

      Врежусь в облако ватное

      И крылом пропорю.

      Это только прелюдия,

      Недобор высоты.

      Есть у мелкого пуделя

      Покрупнее мечты.

      Мне бы хватку ротвейлера.

      Просторные бреши в уме.

      Бессмысленно черепа тру дно.

      Так нищий скребет по суме.

      Любое мое резюме

      Подвергнуть сомненью нетрудно.

      Я знаю – нужна глубина,

      Но несколько строчек налузгав

      (В которых она не видна,)

      Приходится черпать со дна

      Последних прилипших моллюсков.

      Жемчужины стали мельчать,

      Едва различимы крупицы.

      Выходит, пора замолчать,

      Ведь дело привычки – зачать,

      Но дело ума – разродиться.

      Тянуться щупальцами спрута,

      Вонзать упругие присоски,

      Таращить бельма пучеглазо

      И мимикрировать над ней.

      Втащить в собачью халабуду

      И, не помяв на ней прически,

      На тело в форме контрабаса

      Дышать из огненных ноздрей.

      Накрыть верблюжьим одеялом,

      Казаться кротким, а не дерзким,

      И при позывах к рукоблудью

      Давить ногой на тормоза.

      Меня мамаша изваяла

      Не Аполлоном Бельведерским

      И даже вскармливала грудью,

      Надев повязку на глаза.

      Я был в Непале и на Кубе

      Как резидент и переводчик,

      Кружил по свалкам в самосвале,

      Ел только хлеб, сухой, как жмых.

      Но на одной секретной клумбе

      Сорвал ей аленький цветочек,

      Который зорко охраняли

      Бойцы в беретах голубых.

      Я тешусь мыслью вожделенной:

      Одну ее любить до гроба.

      Почить СКАЧАТЬ