Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь. Дмитрий Рокин

Чтение книги онлайн.

      – А чё с твоей работой не так?

      – Мне всё надоело. У меня кризис ранимого возраста. Душа требует богатств и излишеств, гладких женщин и спорткаров.

      – «Скорая» в этом тебе не поможет, – усмехнулся Ромео, пожав Вове руку на прощание и дав печенюшку. – Только если до дурки подкинуть.

      – Тогда почему вы ездите на КАРЕТЕ «Скорой помощи»? – с доброй усмешкой Вова стрельнул глазами в машину с крестом.

      – Туше. Ты поиграть не хочешь? Мы поляну арендуем нормальную, там синтетика, даже тренерок есть.

      Ромео, сигарету в две затяжки прикончив, опустил окурок в пустую банку из-под маслин (а не из-под всяких там кофий), стоящую на подоконнике Вовиного домика.

      – Чё за тренерок? Нап? Защит?

      – Защит, – улыбка растянула бородатое лицо уходящего Ромео.

      – Не. Это не для меня. Да и моя мечта ещё не сбылась.

      – До сих пор не купил себе бутсы? Смотри, жизнь одна. Нужно играть, в чём можешь. Говорят, бразильцы босиком играют по детству в своих фавелах и на пляжах.

      – Жаль, юность кончилась. А так бы на Кубу рванули босиком, как бразильцы, и там бы сыграли как раньше в эту простую и оттого гениальную игру.

      – Это да… Ладно, моё дело предложить, твоё – отказаться, – Ромео, тактично откашлявшись, улыбнулся, обозначив реверанс, и скрылся за дверьми белой кареты с красными крестами.

      Вова вернулся в дом, медленно наполняющийся озябшим теплом, тянущимся волнами из кухни, где горбатый чайник отчаянно выдыхал пар, истерично плюясь раскалённой слюной и наглухо залепив крохотное окошко кухни газообразной водой. Вова провернул вентиль. Газ замер в трубе, и иссиня-жёлтый огонь прекратил танец.

      – Капэка! Кис-кис! Жрать иди, скотина-тварь! – прикрикнул Вова, насыпая сухой корм в зелёную кошачью миску.

      Вовин голос не произвёл должного впечатления на зверя, но вот сыпучий, трескучий звук наполняемой любимой тарелочки совсем другое дело. Кот через секунду возник из ниоткуда и уже во всю хрустел кормом.

      Кофе растворялся под кипяточным водопадом, пышущим паром. Кусочки сахара, спрессованные в далеко не совершенные геометрически кубы, упали, смущённо булькнув, в чёрное золото. Нерадивая бесконечность утреннего полёта мысли, обречённая на падение в бытовую грязь после первого глотка кофе, окончание медленно обрела: будильник, извечно внезапный, извечно измождённый своими утренними напевами, зазвучал, всё разрастаясь и полнясь объёмами, пиано пианиссимо: «Wake me up when september ends». Годами выработанный рефлекс вырванного из сна тела спешно выключить мелодию, оповещающую о старте будничной рабочей беготни, был разумом сознательно сдержан по двум причинам: во-первых, на былую работу больше идти не нужно, во-вторых, будильник хорошо пел.

      Вова пытался вспомнить то далёкое, по-доброму забытое ощущение жизни, которым обладал, когда слух впервые был этой мелодией СКАЧАТЬ