– Давай вспоминать, что изменилось в нас в эти дни. Какие изменения ты заметила во мне?
Вика задумалась всерьез. Ответила:
– Знаешь, я не думаю, что ты раньше способен был бы расчленить труп. Или драться с вооруженной полицией. И ты не говорил раньше, что будешь заботиться обо мне, что я самое дорогое для тебя, что ты хочешь обладать мной.
Я пробежал глазами по списку с вариантами различных маний.
– Получается, забота о тебе – моя навязчивая идея? – Я сомневался. – С психиатром бы поговорить…
– Если у тебя такое сумасшествие, то оно для меня не опасно, – обрадовалась Вика.
– Как сказать. Вдруг оно станет прогрессировать, и я решу, что лучший способ уберечь тебя от опасностей – запереть в погребе?
Вика округлила глаза. Но потом отмахнулась и спросила:
– А я? Что во мне изменилось?
– Началось все с приступа ревности. Еще ты стала больше хотеть секса. Тебе нравится постоянно провоцировать меня на секс.
– Значит, я нимфоманка? – ахнула девушка.
– Тебе хочется только со мной, или с другими тоже?
– Только с тобой.
– Значит, я твоя навязчивая идея. Мой интерес к тебе. И пока я готов трахать тебя, ты для меня не опасна. И вообще не опасна. Такая мания даже добавила нам удовольствия.
Вика улыбнулась.
Похоже, пока она удовлетворена, ее можно считать здоровой. И меня можно считать здоровым, пока никто не угрожает моей девочке.
Повезло нам.
* * *
За обедом разговор продолжился. Вика почти не строила мне глазки, а я почти не отвлекался, чтобы погладить ее по оказавшимся в зоне досягаемости частям тела.
– У нас уникальное положение – наши безумия так совпали, что мы можем существовать вместе, – высказал я мысль, которая заскочила ко мне в мозг. – Остальные люди, почти все, оказались одиночками, способными в лучшем случае сосуществовать на расстоянии, а мы нужны друг другу.
– Это и пугает. Каждый из нас стал для другого затычкой, которая сдерживает его безумие. Если ты погибнешь – кем стану я? Сорву с себя одежду и стану приставать на улицах к мужчинам? Начну искать другую любовь, убивая всех, кто не является тобой? Уйду в себя и умру от безысходности?
Я обдумал новую сторону нашего сосуществования. Думал отвлеченно, как о теоретической задаче. Это позволяло избежать нелогичной логики безумия. Вот есть два человека, и мужчина в этой паре считает свою женщину своим главным достоянием. Что изменится, если ее забрать? Наконец сформулировал:
– Если я потеряю тебя, я стану агрессивным. На кого выльется эта агрессия – не понимаю, но я начну дергаться изо всех сил, чтобы вырваться из боли, и это разрушит меня и всё мое окружение.
– Песец! – подвела итог Вика.
* * *
Я услышал, как малышка ругается по телефону с матерью. СКАЧАТЬ