Сочинения. Виктор Гюго

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ жокеем.

      — Во время сентябрьских событий[173] вы просто спрятались, Робеспьер.

      — А вы, Марат, слишком уж старались быть на виду.

      — Робеспьер, вы швырнули на пол красный колпак.

      — Швырнул, когда его надел изменник. То, что украшает Дюмурье, марает Робеспьера.

      — Робеспьер, вы запретили накрыть покрывалом голову Людовика Шестнадцатого, когда мимо проходили солдаты Шатовье.

      — Зато я сделал нечто более важное, я ее отрубил.

      Дантон счел нужным вмешаться в разговор, но только подлил масла в огонь.

      — Робеспьер, Марат, — сказал он, — да успокойтесь вы!

      Марат не терпел, когда его имя произносилось вторым. Он резко повернулся к Дантону.

      — При чем тут Дантон? — спросил он.

      Дантон вскочил со стула.

      — При чем? Вот при чем. При том, что не должно быть братоубийства, не должно быть борьбы между двумя людьми, которые оба служат народу. Довольно с нас войны с иностранными державами, довольно с нас гражданской войны, недостает нам еще домашних войн. Я делал революцию и не позволю с нею разделаться. Вот почему я вмешиваюсь.

      Марат ответил ему, даже не повысив голоса:

      — Представьте лучше отчеты о своих действиях, тогда и вмешивайтесь.

      — Отчеты? — завопил Дантон. — Идите спрашивайте их у Аргонских ущелий, у освобожденной Шампани, у покоренной Бельгии, у армий, где я четырежды подставлял грудь под пули, идите спрашивайте их у площади Революции, у эшафота, воздвигнутого двадцать первого января,[174] у повергнутого трона, у гильотины, у этой вдовы…

      Марат прервал Дантона:

      — Гильотина не вдова, а девица; на нее ложатся, но ее не оплодотворяют.

      — Вам-то откуда знать? — отрезал Дантон. — Я вот ее оплодотворю.

      — Что ж, посмотрим, — ответил Марат.

      И улыбнулся.

      Дантон заметил эту улыбку.

      — Марат, — вскричал он, — вы человек подвалов, а я живу под открытым небом и при свете дня. Ненавижу гадючью жизнь. Быть мокрицей — покорно благодарю! Вы живете в подвале. Я живу на улице. Вы не общаетесь ни с кем, а меня видит любой, и любой может обратиться ко мне.

      — Еще бы!.. «Мальчик, пойдем?..» — буркнул Марат. И, стерев с лица следы улыбки, он заговорил властным тоном:-Дантон, потрудитесь дать отчет в истраченной вами сумме в тридцать три тысячи экю звонкой монетой, каковую вам вручил Монморен[175] от имени короля якобы за то, что вы исполняли в Шатле должность прокурора.

      — За меня отчитывается четырнадцатое июля, — высокомерно ответил Дантон.

      — А дворцовые кладовые? А бриллианты короны?

      — За меня отчитывается шестое октября.[176]

      — А хищения в Бельгии вашего неразлучного Лакруа?

      — За меня отчитывается двадцатое июня.[177]

      — А СКАЧАТЬ