– Леша? – онемевшими губами все же удается произнести эти четыре буквы.
Он хмурится. Смотрит, будто видит впервые. Или не узнает?
Но я вроде не изменилась почти! Волосы светлее, стрижку сделала, постройнела. Но лицо-то осталось моим! То, которое он видел на протяжении трех лет.
– А мы знакомы?
Этот вопрос убивает. Меня будто в саркофаг заживо заточают. Хочется заорать во всю глотку: «Да! Да, да, да! Ты бросил меня, когда я носила твоего ребенка!». Упасть и биться в истерике.
Или схватить его за ворот пиджака и вытрясти ответ на единственный вопрос: почему он тогда исчез?
Но он делает вид, что не знает меня. И даже не смотрит на нашего сына.
– Ма, – Кирюша дергает меня за руку, – пойдем в магазин?
Отвлекаюсь. Заставляю отвести глаза от бывшего мужа и сосредоточиться на ребенке.
– Сейчас, малыш. Поблагодарим дядю.
Открываю рот, чтобы сказать ему спасибо, но меня перебивает женский голос.
– Ле-е-е-е-шечка, ну мы идем? – на его руке повисает та самая его помощница с последнего фото. – Что ты тут застрял? Ты обещал сегодня кроватку купить.
Окидывает меня высокомерным взглядом, и я замечаю проблеск узнавания. Но он быстро тухнет. А ещё замечаю животик. И кольцо на безымянном пальце.
***
Добираюсь до дома в полубессознательном состоянии. Даже не рискую сесть за руль – вызываю такси.
Возле дома машина сестры, а сама сестра что-то достает из багажника. Отвлекается на звук подъезжающего авто и выглядывает из-за машины.
Дрожащими руками достаю Кирюху из детского сидения и подталкиваю к воротам. Стараюсь дышать, иначе боюсь грохнуться без чувств.
– Спасибо, – голос дрожит, руки ходуном ходят.
И я замечаю это, когда закрываю дверь машины.
Кира вопросительно выгибает бровь.
– Сынок, иди поиграй с новым мячом. Ворота можешь соорудить из бутылок пятилитровых, – подталкиваю сына в спину.
Сестра швыряет пакеты обратно в багажник машины и подбегает ко мне. Обхватывает плечи и всматривается в лицо.
– Ник, ты чего? У тебя выражение такое, будто ты призрака увидела.
Мотаю головой, потом киваю. Прикрываю глаза.
– Типа того, – разлепляю пересохшие губы, – я встретила Лешу.
Сестра шокировано охает и вворачивает какое-то витиеватое ругательство. Но у меня в ушах шумит так, что я разбираю только отдельные звуки. И не могу связать их воедино.
– И что он?
Высвобождаюсь из захвата и в бессилии опираюсь на машину сестры. Роняю голову на грудь и скулю.
Кира садится рядом, гладит по голове.
– Ну что ты, моя девочка? – прижимает к себе. – Ты столько пережила и не имеешь права сейчас опускать руки или расклеиваться. Ну встретила СКАЧАТЬ