Гипербола жития, или Удивительные, блистательные похождения двух Аяксов. Владимир Маталасов

Чтение книги онлайн.

      Наш несовершенный, бушующий мир принимает в свои объятия двух неразлучных друзей – Ивана Абрамовича Бабэльмандебского и Мануила Сафроновича Чубчика. Этих двух, совершенно разных людей связывает и объединяет непреодолимая тяга к различного рода приключениям и авантюрам.

      В силу ряда сложившихся обстоятельств судьбы друзей претерпевают множество коллизий – падений и невероятных взлётов. В жизни они великолепные «артисты», шутники и изобретательные натуры. Они – то нищенствуют, то невольно становятся обладателями несметных сокровищ…

      Друзья пересекают всю Европу, посещают берега туманного Альбиона, спасают её Величество королеву от посягательства на неё плохих людей.

      В Трансильвании показывают графу Дракуле «кузькину мать». Они знакомятся и якшаются со всеми представителями Великолепной Восьмёрки Президентов (ВВП) – (G8). Приглашают их на встречу Нового года к себе, на лесную заимку…

      Произведение предназначено для широкого круга читателей – от юношеского возраста до весьма почтенного, – предпочитающих описаниям серых будней описания невероятных, захватывающих авантюрных приключений.

      Итак…

      1. Иван Абрамович Бабэльмандебский и Мануил Сафронович Чубчик в кругу «побратимов»

      Тут тебе, брат, и заяц

      Шла сто тридцать седьмая минута футбольного матча. О том свидетельствовали показания шаровидных часов с проблесковым маячком и сигнальной сиреной, кои зависли в воздухе над трибунами стадиона. Играли футбольные команды Глазго и Кулунды. Обе в национальных одеждах и с народными музыкальными инструментами – волынками и балалайками – наперевес.

      Игру судил какой-то ковбой. На самой макушке головы его красовался стэтсон – широкополая ковбойская шляпа. Во всём же остальном он был совершенно гол, как общипанный ёжик. На груди, по диагонали, крупным, разухабистым шрифтом просматривалась цветастая наколка «Не забуду мать родную!», а на спине – «Век воли не видать!». Оголённую талию его опоясывал широкий ремень из кожи южно-американского буйвола. По его центру свисала кобура – из кожи североафриканского крокодила, – с торчащей из неё рукояткой шестизарядного кольта тридцать восьмого калибра. Кобура надёжно прикрывала его величественную харизму, систематически похлопывая по ней.

      Судья громко и дробно семенил по полю кривыми ножками вразлёт, не стесняясь своих наготы и бесстыдства. Одной рукой арбитр потрясал в воздухе палкой твёрдой, копчёной колбасы, другой удерживал кочергу. По невыясненным обстоятельствам колбасой он утюжил головы пробегавших мимо русских, а кочергой пытался поддеть юбки снующих туда-сюда шотландцев и заглянуть под них с воинственным кличем: «Вот уж я вам!». В общем, вёл он себя до неприличия дерзко и отвратительно.

      – Судью на мыло! – что было мочи, в безысходной тоске, где-то ближе к концу сто сорок второй минуты, выдавил из себя Иван Абрамович Бабэльмандебский. Затем он негромко свистнул и, совсем уже тихо, добавил: «Свисток – на порошок!»

      Освистанный резко обернулся, выпучил глаза и упёрся в обидчика испепеляющим взглядом.

      – А это ты видел?! – Арбитр изобразил нечто непристойное в виде конфигурации из двух рук методом наложения одной на другую. Потом погрозил скрюченным пальцем, дико расхохотался, раздулся до невероятных размеров, взмыл в воздух и … лопнул…

      – Однако! – дрожащим голосом воскликнул Иван Абрамыч, свистанул ещё разок и … тут же проснулся, весь в холодном поту. – И надо ж было такому присниться! – молнией промелькнуло в голове, а над самым ухом прозвучало:

      – Ну ты, дядя, и даёшь! Весь издёргался аки лебедь в навозной куче. «Судью на мыло, свисток на порошок!». Кто хоть играл-то?

      – Наши с не нашими, – тряся спросонья головой, молвил проснувшийся.

      – Ну-у-…

      – Вот те и ну-у, оглобли гну.

      – А счёт-то хоть какой?

      – Что счёт?.. Тринадцать-нуль в нашу пользу.

      – Вре!..

      – Вот те кре!.. – Иван Абрамыч мелко перекрестился. Это был мужчина неопределённого возраста, лет не старше шестидесяти и не моложе тридцати, недурён собой, низкого роста, толстый и совершенно лысый, полный жизненных сил и неукротимой энергии. У него был вид человека весьма озабоченного СКАЧАТЬ