Ты мой ненаглядный! (сборник). Ирина Муравьева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ курсы. Там Шаляпин, Северянин. Во МХАТе – «Три сестры». Лида в письмах мне все рассказывает. Никому и в голову не придет, что я из Тамбова. В Асееве, кстати, ничего особенного. Муся говорит, что кутила ужасный. К цыганкам ездит. Папа признался, что тоже ездил, когда молодым был. Ужас. Муся клялась, что у Асеева цыганка в любовницах. Ну и ну. «Живой труп», графа Толстого сочинение.

      Открыла альбомчик. Вдоль и поперек исписан. Вот, пожалуйста.

      Лишь сойдет к нам на землю вечерочек,

      Буду ждать, не дрогнет ли звонок.

      Приходи, ненаглядный дружочек,

      Приходи посидеть на часок.

      Перевернула страницу, чтобы не мараться о глупости, и написала крупно:

      Душа моя во всем гнезду сродни,

      В ней бьются птицы и поют они.

      А улетит последняя и – вот:

      Она, как дом с открытыми дверьми,

      В которые осенний небосвод

      Шлет первый снег, и рвется лист с земли.

      Ах как прекрасно. Прекрасные стихи. Алеша написал и преподнес летом. Гостил в июле на даче. Сашин друг. Вечером преподнес, когда мама заставила гаммы играть. Вошел в гостиную, волосы на пробор, блестят. Муся уверяет, он их чем-то мажет, чтобы блестели. Может быть, и нет. Просто такие волосы.

      Откашлялся:

      – Я не прошу вашей руки, Лизавета Антоновна, потому что вы слишком молоды. Но разрешите мне надеяться. Я буду ждать.

      Взял ее за локоть и вдруг поцеловал в щеку. У нее в глазах потемнело. Маме, конечно, все рассказала. Мама сначала засмеялась, потом заплакала. Но плачет она всегда об одном: Лида.

      Асеев вышел из своего дома как раз тогда, когда она к своему – подошла. Улица была пуста. Редкий сухой снежок. Он взглянул на нее рассеянно. Улыбнулся и поклонился, надевая перчатки. Кому улыбнулся-то? Мне или двери? Постояла, сбросив ранец на землю, посмотрела вслед. Глупо. Взрослая барышня, скоро курсистка. Он припустился по улице быстро, почти бегом. Извозчика не взял. Снег налетел на его спину.

* * *

      Лида вернулась в Москву в июле, перед самой войной. По темно-зеленой с большими золотыми буквами вывеске: «Доктор Н. В. Филицын. Нервные болезни» – бежали мутные дождевые потоки. Николай Васильевич открыл дверь, провожая сгорбившегося пациента.

      Посторонился, пропуская ее в глубину прихожей. Она отразилась в зеркале – бледная, как смерть, в затейливой парижской шляпке.

      – Вернулась? – сказал он, и ей послышалась ненависть.

      – Где Николка? – хрипло спросила она.

      Он молчал и исподлобья, красными, бегающими глазами осматривал ее похудевшее лицо, серое дорожное платье на пуговицах, зонтик, блестевший от дождя.

      – Николка где? – повторила она, замирая.

      – Не беспокойся, – ответил он высоким звонким голосом. – Его забрала Оля. Завтра привезет. Должны же мы с тобой объясниться.

      – Коля, – сказала она и опустилась на стул, – я не могу говорить…

      – Вот и прекрасно, – он усмехнулся дрожащими СКАЧАТЬ