Внезапно в привычный шум леса врезается скрип. Миг – и огромное дерево падает прямо на дорогу, преграждая путь. В эту же самую минуту туман вспыхивает алым.
«Пикты! – Ужас несется по рядам. – Держать строй!»
Римляне ставят щиты на землю, но поздно: горящие шары, сплетенные из веток и травы, облитые смолой, уже сминают ряды, за шарами появляются сами хозяева леса – полуобнаженные варвары, чьи лица и тела покрыты непонятными рисунками.
Дикий вой, рев и звон оружия. Кровь, кровь везде, на зеленой, подернутой инеем траве, на коре высоких деревьев. Вонь горелых тел смешивается с солоноватым запахом крови. Из этого ада выскакивает всадник, снимая с головы и отшвыривая расколотый надвое шлем викинга. Его пепельные кудри слиплись от пота, лицо забрызгано кровью. Темно-серые, почти черные глаза горят диким огнем гнева. Золоченый орел – символ владычества Рима – лежит в луже крови. Всадник с пепельными волосами презрительно улыбается и мечом отсекает орлу оба крыла.
– Мы вырезали их, вырезали всех, словно овец!
Слова Таллорка вернули меня на землю. Я выдохнула, все еще ощущая себя далеко в лесах северной Британии. Мужчина замолчал, опустив глаза. Носком сапога он ковырял землю.
– Таллорк, – вдруг спросила я. – Кто тогда отрубил крылья орлу?
Он с ужасом посмотрел на меня:
– Откуда вы это знаете?
Неужели он этого не говорил? Значит, я видела это сражение? Но как? Я постаралась как можно более небрежно пожать плечами:
– За стеной ходили разные слухи. Орла ведь так и не нашли…
Таллорк пристально посмотрел на меня, пытаясь пробуравить взглядом. Я спокойно смотрела ему прямо в глаза. Он вздохнул, признавая свое поражение в этом поединке:
– Десмонд. Он привез орла норвежскому коннунгу.
– Почему у него светлые волосы?
Это вырвалось у меня непроизвольно. Я тут же прикусила язык. Собеседник недоуменно нахмурился:
– У кого?
– У Десмонда. У его брата и сестры они темные.
– Вы и это знаете?
– Да.
– Тогда вы должны знать, что его мать – дочь коннунга, а вот мать Алана и Агнесс была наложницей. Рагнилейв привез ее откуда-то с юга.
– Рагнилейв?
– Отец Десмонда.
Что-то в его голосе заставило задать меня следующий вопрос:
– Он был хорошим правителем?
– Не знаю, меня тогда здесь не было. – Он хлопнул себя по бедру и поднялся. – Простите, я, наверное, не должен был говорить все это.
Он коротко поклонился и ушел, оставив меня в глубочайшей задумчивости по поводу того, что я только что видела. Что я это видела, сомнений нет, но как это получилось? Может, тогда получится и вернуться обратно силой мысли?
Я крепко зажмурилась, СКАЧАТЬ