Ф. А. Абрамов. Сборник. Федор Абрамов

Чтение книги онлайн.

      Егорша нехотя спустился с печи – босиком, в белой нательной, давно не стиранной рубахе с расстегнутым воротом и выпущенным подолом, – зевнул, потягиваясь.

      – Лежать-то тоже надо умеючи. – И подмигнул Лизке: – Одна баба лежала-лежала – ногу отлежала. На инвалидность перевели.

      Был Егорша невысок, худощав и гибок, как кошка. Смала Егорша очень походил на робкую, застенчивую девчушку. Бывало, взрослые начнут зубанить – жаром нальются уши, вот-вот, думаешь, огонь перебросится на волосы – мягкие, трепаные, как ворох ячменной соломы. Но за три года житья в лесу Егорша образовался. Стыда никакого – сам первый похабник стал. Глаз синий в щелку, голову набок, и лучше с ним не связывайся – кого угодно в краску вгонит.

      К деду Егорша переехал в сорок втором году, после того как мать задавило деревом на лесозаготовках. Степан Андреянович завел было разговор о перемене фамилии, но Егорша заупрямился. Тем не менее в Пекашине все и в глаза и за глаза называли его Ставровым. И тогда Егорша схитрил: к отцовской фамилии Суханов стал приписывать фамилию деда.

      – Со мной, брат, не шути, – говорил он, довольный своей выдумкой. – У меня, как у барона, двойная фамилия.

      Легкой, развинченной походкой Егорша прошел в задоски, зачерпнул ковшом воды из ушата, напился.

      – По последней науке, говорят, ведро воды заменяет сто грамм.

      – Чудо горохово! Всё про вино, а сам рядом-то с бутылкой не стоял.

      – Так, так его, – поддержал Лизку Степан Андреянович.

      Егорша вынул из сундучка скомканное белье, навел на Лизку свой синий глаз с подмигом:

      – На, стирай лучше. Когда-нибудь из сухаря выведу[33].

      – Больно-то мне надо!

      – Ну, ну, не зарекайся. В клуб-то нынче ходят?

      Степан Андреянович, сливая в чугун воду, покачал головой:

      – У нашего Егора одно на уме – клуб.

      – А чего! Война кончилась – законное дело. Кто теперь играет? Раечка?

      – Она когда в балалайку побренчит, – сказала Лизка и вдруг рассердилась: – Да ты думаешь, у нас тут только плясы и на уме?

      Егорша опять зевнул.

      – Я не про тебя. Я про девок.

      Слыхала, слыхала она от этого злыдня кое-что и похлестче – за словом Егорша в карман не лез. Но нынешняя насмешка показалась ей почему-то столь обидной, что она схватила узел с бельем и, даже не попрощавшись со Степаном Андреяновичем, хлопнула дверью.

      Дома шла стрижка – обычное дело в день приезда старшего брата.

      Двойнята уже расстались со своей волосней и, покручивая непривычно легкими головами, влюбленно следили за рукой Михаила, лязгающей черными овечьими ножницами над Федькиной головой.

      Федьке приходилось туго: ухо у него против света горело, как жирная волнуха, и по веснушчатым щекам текли слезы. Но он крепился и на вошедшую в избу сестру даже не взглянул.

      – Что Егорша делает? – спросил Мишка.

      Лизка всплеснула руками:

      – Да вы СКАЧАТЬ