– Чего такая молодая и в обмороки падаешь? – Она помогает мне принять вертикальное положение и сразу протягивает пластиковый стакан с шипящей жижей. – Пей давай аскорбинку.
– Нахуя? – потирая рожу, спрашиваю я.
Лицо медсестры неодобрительно вытягивается. Она хватает меня за ухо, как нашкодившего щенка, и слегка подёргивает то.
– Не матерись, а пей, – строго приказывает она и обращается уже к пацану, что сидит на соседней койке: – Жить будет. Сейчас я свяжусь с её родителями, может, заберут.
– Не стоит, Ольга Васильевна, – отвечает ей этот очкастый хмырь. – Я сопровожу её до дома.
– У тебя уже закончились пары, Пашенька?
– Я предупрежу преподавателя, – он даже улыбается, на что женщина радостно рукоплещет.
– Какой же ты джентльмен. Гордость родителей! – Напоследок она стреляет в меня глазами, после чего торопливо уходит.
Я остаюсь с неким Пашком наедине. Только шипение аскорбинки в стакане нарушает повисшую тишину.
Не то чтобы я чувствителен к испытаниям молчанием, но долго сидеть так и пялиться друг на друга мне надоедает очень быстро. Да и вид этого самодовольного индюка нехило подбешивает. Он ведётся себя как хозяин положения: ноги раскинуты, руки скрещены на груди, не моргает вообще. Хотя, конечно, чуть погодя он меняет позу и снимает с себя очки. Проводит рукой по голове, зачесав волосы, и откидывается назад, опёршись на руки. Что-то в нём меняется. Он больше не распыляет фальшивое добродушие, понимает… или догадывается, что на меня это не действует.
Его глаза целятся в меня, точно пули.
Этот тип опасен, нашёптывает подсознание. Но я Валерка Рыков, и я не боюсь каких-то додиков из Москвы.
– Я спрошу ещё раз, – он первый заводит разговор. – Кто ты?
Может быть, я бы тоже снял очки, чтобы выглядеть повнушительнее. Но у меня без вариантов. Поэтому я просто сбрасываю ноги с кровати и облокачиваюсь на свои колени, скрестив руки. Челюсть от напряжения ходит ходуном. Я не моргаю, пока прижигаю его взглядом.
– Знаешь, чё делают с любопытными людьми там, откуда я родом? – кивнув башкой, интересуюсь я. Но Павлик молчит, и я продолжаю: – Учат помалкивать.
– Это как? – Павлик неожиданно повторяет за мной и садится точно так же.
– Хочешь узнать? – Я чувствую, как злость подступает к моему горлу. Ещё чуть-чуть, и я реально сорвусь.
– У тебя, – шепчет Павлик, – кишка тонка. – И мне срывает крышу.
Я взглядом замечаю стоящую на тумбе рядом вазу. Схватив её, я дёргаюсь вперёд с занесённой рукой. Целюсь ублюдку в голову. Всё происходит буквально за считанные секунды. Я, ваза, голова Павлика. Повторим ещё раз – ваза, голова Павлика и я. Маршрут построен, но есть проблемы с геолокацией.
Павлик перебрасывает меня через себя, как пушинку, из-за чего я оказываюсь прижат к мягкой поверхности койки. Острый локоть ублюдка врезается мне в горло. Я обездвижен, но это только сильнее СКАЧАТЬ