– Больше всего? Много чего понравилось. А, вот, Сто лет одиночества, Маркеса. Не читал? Только книги этой здесь нет, её приносили, а потом забрали.
– Нет, не читал, не слышал даже, – задавить хочет, интеллектом, подумал я, – Маркес? Итальянец какой-то, что ли?
– Колумбийский писатель. Очень классная книга. Случайно в руки попалась, а я оторваться не мог.
– Не слышал, – наверное, говно какое-нибудь, подумал я себе. Какие там писатели, в Колумбии. Специально узнаю про это, чтобы тебя, на чистую воду вывести.
– Попадётся, прочитай, советую.
– Ладно, почитаю, – знает, наверное, что книжку найти не смогу. Да и где её искать. Колумбийский писатель! Наверное, думает, что я дурак наивный. Вот и распускает хвост, – подожди, сейчас название запишу. Как говоришь, «Сто лет одиночества»?
– Да запомнишь, что там записывать.
– Нет, зачем же, я запишу, раз ты рекомендуешь, – не хочет, чтобы записывал, – как говоришь, писателя звали?
– Маркес, Габриэль Гарсиа Маркес, нобелевский лауреат по литературе….
– Нобелевский лауреат? Что же ты сразу не сказал. Теперь вспомнил, конечно, знаю, просто забыл, – теперь он точно будет считать меня дураком.
Думать ни о чём не мог. Это всё из-за квартиры. Да хрен с ней, с квартирой, это из-за его комнаты. Когда я увидел эту комнату, во мне всё перевернулось. У меня тоже есть своя комната. Между кроватью и шкафом стол едва втиснулся. Окно маленькое, тёмное, а мне ведь рисовать нужно. Я вечером цветов не вижу, красок не чувствую. Вещи положить негде. А у этого, хоромы настоящие. Кровати нет, тахта. Говорит, что днём он на ней всё раскладывает, а вечером убирает. Или когда девчонок приводит. Мне мать девчонок приводить не разрешает. Говорит, рано. Говорит, девчонки хорошему не научат. А этому, пожалуйста, води себе, сколько хочешь. Ещё и дверь на крючок запирается. Говорит, чтобы родители не вскакивали.
– У тебя что, девчонки на ночь остаются?
– Да нет, ты что, родители не разрешают. Только до одиннадцати можно, а потом стучат в дверь: «девочке пора домой».
Рассказывает, а у самого глаза блестят. Намекает, мол, я и так успеваю…
– Вообще, девчонки редко приходят, – продолжал хвастаться Димка, – с ними скучно. Танцы им подавай, а я не умею. Развлекаться хотят, капризничают. Ну их….
Стола у него в комнате не было. Вместо этого на стене висела забавная штука, Димка называл её «секретер». Говорил, буржуи выдумали. Полки такие, а нижняя закрыта крышкой. Крышку откинешь, и на тебе, стол. Большой, больше моего. И закрывается на ключ. Вот бы не такой, я бы не отказался. Закрыл бы там всё, чтобы мама не лазила. Повадилась, мой дневник читать. Будто я там что-то особенное пишу. Ничего там нет, что я дурак, свои мысли на бумагу записывать. Я мудрость собираю. Идеи, высказывания, шутки, анекдоты. Поэтому, всегда могу в нужное время нужное слово вставить. Поэтому, преподаватели и говорят, что я остроумный. Но, секретер это ладно, а собственная студия, меня убила.
СКАЧАТЬ