– Ева, в чём дело? Что с тобой происходит? – Растерянно спрашивала Татьяна. По голосу было слышно, что она удивлена услышанному. Удивлена и разочарованна.
– Всё хорошо… – Еле слышно пролепетала она. – Просто программа сложнее стала. Не всегда получается понять все темы. – Жаловалась Ева.
– Вот! Слышите? – Воскликнула Марина Анатольевна. – Слышите? Я внимаю это от неё уже в сотый раз. Программа, мол, сложнее стала. – Она нервно вздохнула. – Но кому, как не мне, преподавателю с гигантским стажем, знать, что ничего сложного мы сейчас не проходим! Это я вас уверяю. Ещё раз повторю, – покашляла она, – через меня прошли сотни ребят и почти ни у кого из них, кроме клинических идиотов, не возникало трудностей на этом этапе.
Я слышал, как Татьяна попыталась как-то ответить на это плохо завуалированное оскорбление в адрес её дочери, но Марина Анатольевна перебила:
– Всё дело в каких-то сторонних причинах, Татьяна Николаевна! Это бесспорный факт. И примите его как данность, уж будьте добры.
Я понимал, что терпеть всё это хамское отношение со стороны носатой швабры приходилось только по одному поводу. Отсутствию финансов на более хорошего репетитора. Семья, у которой едва хватает денег на человеческое проживание, просто физически не может позволить себе другого. Поэтому приходится выбирать – либо терпеть ужасное отношение, но, смиряясь, получать шанс на лучшую жизнь в будущем, либо послать Марину Анатольевну и тогда точно остаться на зловонном и нищенском дне.
Семья выбрала первый вариант.
– Хорошо, Марина Анатольевна… – Обречённо вздыхала Татьяна. – Мы решим этот вопрос.
– Ещё бы вы не занялись его решением! – Чуть не вскрикнула репетиторша. – Ладно. – Она успокоилась, будто шарик, из которого вышел почти весь воздух. – Я донесла до вас эту информацию, и это самое главное для меня, как для педагога. А заниматься её решением – это уже ваши заботы. Моё дело – учить. Точка. – Марина Анатольевна припечатала кружку с водой, которую я для неё приготовил, к столу, и скрипнула стулом. Двинулась прочь.
Как шпион, я на носочках прокрался в комнату и спрятался в ней. Обнаружения не произошло – и это радовало. Но как только присел на диван, услышал доносящийся с кухни голос Татьяны. Она просила закрыть за Мариной Анатольевной.
Я мерзко, максимально фальшиво улыбнулся ей напоследок и хлопнул дверью так, что она, наверное, скатилась с лестницы. Представил, как длиннющий носяра втыкается в пол, и под тяжестью тела выходит с другой стороны головы. Теперь улыбнулся искренне.
Татьяна с Евой не выходили с кухни. Видимо, продолжали начатый ещё с Мариной Анатольевной разговор.
Конечно, подслушивать чужие разговоры – это не по-джентельменски и всё такое. Но… в моём положении важна любая информация, так что ничего страшного. Как-то СКАЧАТЬ