Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991. Марк Эделе
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991 - Марк Эделе страница 5

СКАЧАТЬ социалистического накопления», сельское население поголовно загонялось в колхозы. Первая атака на патриархальную Русь обернулась катастрофическим падением сельскохозяйственного производства, голодом и нарастанием противодействия внутри самой коммунистической партии; все это способствовало частичному отступлению и переходу к более разумным темпам социальных преобразований. Давление на общество возобновилось во времена так называемого Большого террора 1936–1938 годов, когда Сталин провел кровавую чистку всего советского населения, истребив множество реальных и потенциальных врагов, включая и многих сторонников своего правления[5].

      Результаты этих революционных потрясений были противоречивыми. С одной стороны, они породили социальную аномию, или то, что Моше Левин назвал «обществом зыбучих песков», для которого были типичны разрушенные жизни, личности и семьи, эфемерность и неустойчивость общественных связей, значительная социальная и географическая мобильность[6]. У многих советских людей накопились веские причины, чтобы возмущаться сталинскими порядками и, следовательно, надеяться на избавление от них – по-видимому, в 1941 году эти надежды очень недолго связывались с вермахтом[7]. С другой стороны, революционные сдвиги создали жесткую социальную структуру, в основе которой были ранг и статус – что-то весьма похожее на мирную версию военной экономики[8]. Хорошо известно, что большевистская революция создала полицейское государство, которое использовало террор, запугивание, пропаганду и слежку, добиваясь переделки общества в соответствии со своими устремлениями. Но в дискуссиях о государственном насилии и навязываемой идеологии как центральных пунктах советской системы иногда забывают упомянуть об экономических аспектах стабильности большевистского режима[9]. Бо́льшая часть потребительских товаров и услуг производилась и распределялась самим государством, которое руководствовалось при этом собственными нуждами: чем больше пользы гражданин мог принести режиму, тем больше благ он получал. Представители нового «служилого класса», прошедшие выучку «сталинской революции» и назначенные на должности, которые освободились в ходе «великих чисток», жили гораздо комфортнее большинства рабочих, не говоря уже о крестьянах. Причем даже на нижних этажах социальной пирамиды сохранялось такое же жесткое расслоение, гарантирующее преуспевание одних за счет других. Иными словами, плановая экономика была одним из главнейших механизмов, обеспечивавших согласие с большевистским проектом и принуждавших к участию в нем: как предполагалось, кто не работает на официоз, тот не ест. Однако серьезные дисфункции этой централизованной экономики дефицита обусловливали параллельное существование другой экономики – сферы частично или полностью нелегальных рыночных и псевдорыночных сделок. Наличие этой теневой экономики позволяло людям, несмотря на пустые прилавки, СКАЧАТЬ

<p>5</p>

О сталинизме как революционном режиме см.: Tucker R. Stalinism as Revolution from Above // Idem. (Ed.). Stalinism: Essays in Historical Interpretation. New York: W. W. Norton & Co, 1977. P. 77–108; Fitzpatrick S. (Ed.). Cultural Revolution in Russia, 1928–1931. Bloomington, Ind.: Indiana University Press, 1978; Service R. Stalin: A Biography. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2005. О массовом характере «великих чисток» см.: Hagenloh P. «Socially Harmful Elements» and the Great Terror // Fitzpatrick S. (Ed.). Stalinism: New Directions. London and New York: Routledge, 2000. Р. 286–308.

<p>6</p>

Lewin M. The Social Background of Stalinism // Idem. The Making of the Soviet System: Essays in the Social History of Interwar Russia. 2nd ed. New York: New Press, 1994. P. 258–285; вышеупомянутый термин – P. 265.

<p>7</p>

О настроениях городского населения России в предвоенный период см.: Davies S. Popular Opinion in Stalin’s Russia: Terror, Propaganda, and Dissent, 1934–1941. Cambridge: Cambridge University Press, 1997 [Дэвис С. Мнение народа в сталинской России: террор, пропаганда и инакомыслие, 1934–1941. М.: РОССПЭН, 2011]. О недовольстве и сопротивлении крестьянства см.: Fitzpatrick S. Stalin’s Peasants: Resistance and Survival in the Russian Village after Collectivization. New York and Oxford: Oxford University Press, 1994 [Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне: социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М.: РОССПЭН, 2008]; Lynne V. Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance. New York and Oxford: Oxford University Press, 1996 [Линн В. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: коллективизация и культура крестьянского сопротивления. М.: РОССПЭН, 2010]. Об аналогичных настроениях в среде рабочего класса см.: Filtzer D. Soviet Workers and Stalinist Industrialization: The Formation of Modern Soviet Production Relations 1928–1941. Armonk, NY: M. E. Sharpe, 1986 [Фильцер Д. Советские рабочие и поздний сталинизм: рабочий класс и восстановление сталинской системы после окончания Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2011]; Rossman J. J. Worker Resistance under Stalin: Class and Revolution on the Shop Floor. Cambridge, Mass., and London: Harvard University Press, 2005. Об отверженных в советском обществе см.: Alexopoulos G. Stalin’s Outcasts: Aliens, Citizens, and the Soviet State, 1926–1936. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2003.

<p>8</p>

Fitzpatrick S. War and Society in Soviet Context: Soviet Labor before, during, and after World War II // International Labor and Working-Class History. Spring 1989. Vol. 35. P. 37–52.

<p>9</p>

Обстоятельный и нередуктивный анализ советского тоталитаризма см. в работах: Bauer R., Inkeles A., Kluckhohn C. How the Soviet System Works: Cultural, Psychological, and Social Themes. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1956; Inkeles A., Bauer R. The Soviet Citizen: Daily Life in a Totalitarian Society. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1961.