Опаленные войной. Евгений Александрович Пекки

Чтение книги онлайн.

      Пар от его одежды уже перестал идти, видно подсохла. Да и сам он, похоже, согрелся.

      – Не всем, значит, сладко под финнами живется? А некоторые еще советскую власть хаяли.

      Грибанов задумался. У него в памяти как в кинематографе начали возникать картинки из чуть более двух лет прожитой им в оккупации жизни,.

      Новый порядок

      А было так. Последняя баржа, забрав остатки представителей советской власти и жителей окрестных деревень, тех, что успели на нее сесть, ушла, влекомая старым буксирным пароходом, к Свири, оборонявшейся от наступающего врага. В Заонежье наступило необычное затишье. Казалось, даже собаки предпочитают лежать, под домом, а не облаивать таких же дворняг или гуляющих овец.

      Однако на утро кое-кто опомнился. Коли власти нет, значит все можно. Оставшиеся в Ламбас-Ручье жители начали растаскивать по домам то, что еще вчера было общественным. Коров всех угнали для поставок мясозаготовок Красной армии еще недели за две до эвакуации. Расхватывали сельчане оставшихся лошадей, упряжь, плуги, сенокосилки, подборщики и всякий другой сельхозинвентарь. Васька поздновато схватился. Досталась ему только почти новая тачка, пара лопат и вилы, да из сельсовета пара табуреток. Красивая, шелковая, красная скатерть с вышитыми портретами вождей, которая ему так нравилась, досталась Марфе Патраковой.

      На следующее утро, к ним в деревню вошли финские войска. Точнее сказать, это был батальон, который распределили по всему Заонежью, создав укрепрайоны, как у них в поселке а, где деревни были поменьше оставили полевые заставы, с численностью солдат в десяток или немного больше.

      Среди дня всех жителей созвали на площадь, где раньше проходили первомайские и ноябрьские демонстрации. С трибуны через переводчика всем представили коменданта гарнизона капитана Пернонена и назначили старосту. Им стал Петр Шпаликов, мужик в их деревне пришлый. Привезла его Богданова Марья перед финской войной, когда с курсов животноводов приехала из Медвежьегорска. Оказалось, что познакомиться и расписаться с этим мужиком она успела за три месяца, пока на учебе была. Он был откуда-то из-под Твери. Осужденного в ходе коллективизации как подкулачника, его освободили через три года за ударный труд на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Так при канале он в ремонтниках и остался.

      Объявили всем, сельчанам, что вольница кончилась. Все, что жители растащили из колхоза, необходимо было вернуть финским властям, а так же выйти на полевые работы к семи утра. Составили списки. От работы освободили только совсем старых, да еще безногого инвалида Егорыча, что ковылял на костылях уже почти тридцать лет, покалеченный осколком немецкого снаряда в Первую мировую в Галиции. На следующее утро половина из тех, что должны были идти на уборку овощей, в семь утра к сельсовету не пришли: кто решил дома в постели поваляться, а кто свою скотину обиходил.

      Стоял редкостно теплый, погожий сентябрьский день. Комендант, увидев, что работы не начались, рассвирепел и отдал команду вновь СКАЧАТЬ