Сказочная наша жизнь. Лев Золотайкин

Чтение книги онлайн.

      Появилась было девушка. Красивая, нежная, хрустальная душа, тоненькие ножки. Чистота. Идеалы. Ее бы лелеять, а Пенек подошел к ней утилитарно: схватил, опошлил, бросил. Хрупкая жизнь вдребезги.

      И некому заступиться, если с первых строк известно, что его плечищи не помещаются на двуспальной кровати.

      Десять страниц заседал местком. Стыдили, хотели взять слово, а он слово не дал, о голову наставника разбил графин, у добряка председателя вырвал полбороды.

      Вышел Мишка на улицу и маленького очкарика, подававшего большие надежды, вообще лишил будущего, заволок его в угол, правой рукой дал по голове, левой – снял пиджак, потом по голове бил левой рукой, а правой снимал все остальное. Сослуживцы очкарика две недели плакали по коридорам.

      Приютил Пенька один дед, хотел усыновить и сразу помер. Старуху Мишка обворовал. Пошла калека по миру.

      Тут уж и автор понял, что хватит. Густой ночью, в прохладе и безмолвии Пенька остановили два квадратных громилы. Взвинченный Мишкиным беспределом, автор скрипел зубами, ломал перья и бил по герою толстыми восклицательными знаками:

      – Похлеще его, мужики! Вот я тебе, рыжий, кулаки пудовые сочиню, а ты его в глаз! Хрясь! А теперь под дых! Хык! Кончай, ребята, вышибай остальные зубы! И упревший автор вывел отяжелевшей рукой: «Конец первой книги».

      – Обязательно читатель вторую захочет. Очень забористо получилось.

      Неизвестно, что было с читателем, но автор вторую захотел. Сел за стол. Позевал. Встал.

      Совершенно не писалось. Без Мишки фантазия остановилась.

      И тогда врачи в несколько строк вернули Пенька к жизни. Короткий отдых и первого подвернувшегося чудака безутешные родственники повезли с венками и музыкой.

      Страницы замелькали без помарок.

      И вот уже на каждого мирного читателя приходится по пять-шесть литературных бандитов.

      А сколько их безобразничает на сцене!

      А на экране!

      Караул!!!

      Муза дальних пьянствий

      Выходной в пивной был тривиальным. Толкались, пили, орали.

      Тот же подвал, надоевший переулок. Даже погода всегда плохая, потому что лужа у порога не высыхает.

      – Эх, путешествий бы, – брякнул вдруг Гришка.

      – Во-во, приключений, – загоготал Тишка.

      А хмурый Дормидонт сковырнул мизинцем пробку, разлил по стаканам и продолжил разговор:

      – Э-ка. Ну-ка. Х-хы. Вот.

      Слетела еще пара пробок…

      – За мной следят, – сказал Гришка и растоптал в луже свое отражение.

      Тишка проткнул носом асфальт.

      А Дормидонт облапил фонарный столб, согнул его и передавил все лампочки.