От звезды и до воды. Людмила Мартова

Чтение книги онлайн.

      Придвинув папку «На подпись», он открыл ее, заранее грустя из-за количества бумаг, в смысл которых нужно вникнуть. В голове сидела заноза, словно он собирался сделать что-то еще, но забыл. И что это может быть? По давно сформировавшейся привычке Владимир Николаевич начал откручивать сегодняшний день назад, пока не дошел до точки, служившей источником беспокойства. Точно. Он велел Милане Шмаковой прийти к нему в кабинет в семнадцать часов, потому что с утра она дважды хотела с ним переговорить.

      Часы показывали уже пять минут шестого, однако Шмаковой не было. Забыла? Передумала? Опаздывает? Решив подождать, Радецкий погрузился в прочтение и подписание документов. Он всегда всерьез вникал во все, что делал, выкидывая из головы остальное, поэтому про доктора Шмакову снова вспомнил лишь в двадцать минут седьмого, когда со вздохом облегчения закрыл папку и потянулся к компьютеру, чтобы посмотреть расписание на завтра.

      Скорее всего, Милана Сергеевна передумала или разрулила вопрос, который собиралась с ним обсудить. Однако внутреннее беспокойство почему-то не утихало. Черт, и задерживаться не хочется! Сегодня, как всегда по вторникам, у Радецкого была тренировка по верховой езде. Длилась она с семи до восьми и задерживаться не хотелось, потому что в половине девятого его будет ждать дома Влада. С ужином, который она всегда готовит к его приходу.

      Тихие семейные вечера после напряженного трудового дня Радецкий с недавних пор ценил и урывать от них даже десять минут не собирался. Изучив перечень завтрашних дел, внеся в них некоторые коррективы и собравшись выключить компьютер, он вытащил телефон и набрал номер Шмаковой.

      – Милана Сергеевна, добрый вечер. Радецкий. Простите, что беспокою вечером. Вы уже дома?

      – Да, Владимир Николаевич. Но ничего страшного. Я вас слушаю.

      – Вы собирались зайти ко мне, чтобы обсудить что-то важное. Я с утра не дал вам такой возможности. Передумали или вопрос снят с повестки?

      Шмакова молчала, и он вдруг представил, как она в задумчивости дышит, прижимая трубку к уху, размышляя, говорить главврачу о том, что ее тревожит, или нет. Давая ей время подумать, Радецкий тоже молчал, глядя в окно кабинета, где в сгустившейся декабрьской темноте, кажется, снова начинал идти мокрый снег. Унылая зима в этом году. Безрадостная.

      – Все в порядке, Владимир Николаевич, – сказала наконец собеседница. – Мне не хочется грузить вас ерундой, право слово. Скорее всего, просто показалось. Чего вас дергать при вашей-то занятости. С большой долей вероятности дело не стоит выеденного яйца, не хочется казаться причитающей клушей.

      Радецкий улыбнулся. На клушу доктор Шмакова была не похожа ни капельки. Ладно, как говорится, леди с фаэтону, пони легче. Можно ехать на тренировку, а потом домой. Если бы дело было действительно серьезное, так просто он бы от нее не отделался.

      – Владимир Николаевич…

      – Да, СКАЧАТЬ