Куратор. Оуэн Кинг

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Йовен размахивал тарелкой, из многочисленных трещин которой вытекал клей, и орал: «Видите? Прекрасная работа!», на другом Йовен сидел на огромной куче битых черепков, обливая все вокруг фонтанами слез, и вопил: «Нет, пожалуй, я не возьму их назад!», а четыре волоска, торчавшие дыбом, лили каждый свои собственные слезы.

      Может, Йовен действительно помешался – или прослыл помешанным в последние угарные дни обреченного правительства, но из непреклонности даже после вердикта суда он отказался признать поражение.

      Йовен вырос в нищих кварталах Лиса, недалеко от залива. Он никогда не ходил в школу, ремеслу учился у мазилки-гончара, а первые неуклюжие тарелки, сформованные из илистой глины Фейр, обжигал в самодельной каменной печи. Позже Йовен придумал смешивать густую жирную глину Фейр с костяной мукой, начал создавать посуду ручного формования, достаточно гладкую, чтобы она могла сойти за фабричную, и постепенно, продавая сервиз за сервизом, сколотил свое состояние.

      Ребенком Йовен избежал холеры и прочих болячек. В юности он не попал в армию. Он никогда не был женат. Все, чем он когда-либо занимался, – это работой и расширением бизнеса в отсутствие связей и влияния, пока не обзавелся фарфоровой фабрикой, складом и прекрасным особняком под высокой крышей почти что в правительственном квартале – особняком, совсем недалеко отстоявшим от родовой усадьбы министра Вестховера.

      Пальцы Йовена были сожжены до полной потери чувствительности еще в юности, когда он орудовал в раскаленной печи самодельными приладами. Он обладал характерной напористой, какой-то набыченной походкой, заставлявшей встречных шарахаться в стороны. Никто из его окружения ни разу не слышал от Йовена, что ему что-нибудь понравилось. Если что-то – узор, чашка кофе, место в экипаже – отвечало его стандартам, он мог рявкнуть: «Да!», но большей похвалы от него не дожидались никто и ничто. Он будто находил удовольствие в том, чтобы уничтожать безупречно выполненные тарелки, швыряя их под ноги своим мастерам и разбивая вдребезги с такой силой, что отлетавшие осколки порой резали ему руки. За такую недостачу любезности Йовена на фабрике прозвали Очаровашкой, или просто Чарой.

      Еще мальчишкой, продавая вразнос горшки и плошки, Йовен никому никогда не верил в кредит ни на пенни и не делал скидок. Десятки владельцев салунов и харчевен Лиса воздвигли невидимые памятники его нахрапистости и высокомерию. Вот угол улицы, вот дверь, вот место у бара, где молодой Йовен стоял с выпачканными речной грязью босыми ногами, и смотрел на собеседников, выпятив губу, и наставлял на них свой ничего не чувствующий палец, и говорил, что уговор есть уговор, не хочешь – не бери.

      Иначе говоря, даже те, кто с ним знался, не любили Йовена. И неважно, что он поднялся на такой уровень, которого отродясь не добивались неграмотные речные крысы. Им восхищались за его гениальность, завидовали его удаче, но дружбы с Чарой никто не искал.

Δ

      Холодным весенним утром СКАЧАТЬ