Четвертый корпус, или Уравнение Бернулли. Дарья Недошивина

Чтение книги онлайн.

      Ринат посмотрел на часы.

      – Не спешу, – сказал он, – но должен предупредить, что через две минуты нам придется выключить свет и тогда мы окажемся в полной темноте. Здесь вдвоем. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я остался?

      Ах и ух, товарищ пионервожатая. Я вскочила с кровати и стала выпихивать его из вожатской.

      – Тогда иди скорее отсюда! Иди, иди, не надо мне тут!

      Как только за ним закрылась дверь, я выключила свет и с досады стукнула кулаком по стене. Темнее не стало! Фонарь стоит прямо напротив окна и светит так, что в вожатской светло как днем, и Ринат, похоже, знал об этом. Я подошла к окну и дернула на себя створку. Посыпалась краска, запахло дождем и улицей. Ринат стоял под фонарем, задрав голову, и старался не засмеяться.

      – Фонарик дать? – спросил он, жмурясь от слепящего света.

      – Не надо, и так светло, – признала я очевидный факт. – Но в следующий раз все равно пораньше приходи.

      День 5-й

      – Он ее… трогал?

      В нос ударил запах консервов, в ушах глухим бубном стало отдаваться чье-то совсем близкое прерывистое дыхание. Я открыла глаза и вернулась в этот мир как из глубокого обморока. У стола стоял белее, чем гипсовая трибуна, Сережа и показывал на Анькину аккуратно заправленную постель.

      – Я спрашиваю, он ее трогал? – чуть ли не задыхаясь, повторил он наверняка уже десятки раз прокрученную в голове фразу.

      На кровати рядом с подушкой, которая торчала пухлой шишечкой, как того требовал Пилюлькин, лежала Сережина гитара. Ласково он называл ее Альдера и относился к ней как к живому существу, более того, как к женщине: восторженно любил ее плавные изгибы и ревностно следил, чтобы больше никто к ним не прикасался. Поэтому первой мыслью стало, что Сережа имеет в виду гитару, которая, если следовать его логике, побывала этой ночью в объятьях любовника.

      – Не волнуйся, он был с ней нежен, – попыталась пошутить я и проследила Сережин взгляд.

      Шутка оказалась неудачной. Глазами, полными ужаса и какого-то тупого отчаяния, он смотрел на Сашкину ветровку, которая висела на спинке стула, и пытался проглотить подступивший к горлу ком. Я дотянулась до его пальцев и подергала за руку, лишь бы он перестал смотреть на эту ветровку.

      – Сережа, ничего страшного не произошло, – как можно спокойнее сказала я. – Никто об этом не узнает.

      Сережа очнулся, перевел взгляд на меня, и живые позавидовали мертвым.

      – Не произошло? У вас вообще мозгов нет?! – задыхающимся шепотом произнес он. – Здесь целый этаж детей! А она знает его четыре дня! Четыре дня всего!

      – Сережа, не надо так. Анька вообще-то не такая. Ты даже представить себе не можешь, насколько она не такая. Если хочешь знать, это ее… – Я запнулась. – Переклинило ее, вот и все.

      – Переклинило?! – Дальше Сережа начал накручивать себя с наслаждением мазохиста: – Просто переклинило! И часто вас так клинит? Четвертый день! Она его знает четыре дня, и они уже переспали! СКАЧАТЬ