никакого повышения. Во время его высшего счастья, при Петре II, он был князем Германской империи, герцогом Ингерманландским, генералиссимусом русской армии, первым статс-министром и сенатором, кавалером обоих русских и нескольких иноземных орденов, именно: Белого Орла, Черного Орла, Слона и Св. Губерта[23]. Хотя в то время в России были разные немецкие принцы и многие русские князья титуловались фюрстами, на что им давало право их высокое рождение, родство с императорским домом и необыкновенно обширные владения, тем не менее и в продолжение многих уже лет Меншиков назывался «князем по преимуществу». Уже он был готов повенчать свою дочь с императором, когда своим неосмотрительным корыстолюбием он дал фамилии Долгоруких повод свергнуть себя. Под тем предлогом, что юный монарх не знает еще цены деньгам, Меншиков захватил в свою пользу деньги, которые император подарил своей сестре. Ничего не подозревая, Меншиков отправился в Ораниенбаум, в загородный дворец, ему принадлежавший, куда он пригласил также и императора, чтоб присутствовать при освящении тамошней часовни. Хотя император не приехал, Меншиков все-таки приказал совершить освящение церкви, которую и теперь можно там видеть, причем он вел себя с чрезвычайным тщеславием, и спокойно возвратился в Петербург. Хотя он и удивился, не найдя в своем дворце на Васильевском острове юного монарха, который жил с ним, но поехал к нему во дворец Летнего сада, куда переехал Петр П. Император, предубежденный уже князьями Долгорукими против Меншикова, сделал ему лично горькие упреки за бесстыдство, с каким он захватил денежный подарок, предназначенный им своей сестре. Князь хотел оправдываться, но император отпустил его с самыми очевидными знаками своего неудовольствия. Вскоре Петр II уведомил Меншикова через генерал-лейтенанта Салтыкова[24], что лишает его всех званий и чинов, орденов, имущества и свободы. При этом известии Меншиков лишился чувств. Княгиня Меншикова, его достойная супруга, поспешила во дворец и бросилась в ноги монарха как раз в то время, когда император выходил из церкви; но император оставил ее лежать, не сказав ей ни слова, – доказательство, что Петр II был еще ребенком без всякого разумения. Это важное событие оповестили народу объявлением, что впредь только те высочайшие повеления должны иметь силу, которые подписаны самим императором. До тех же пор так называемые высочайшие повеления подписывались Меншиковым. Затем было приступлено к конфискации его имущества, причем нашли одних драгоценностей, чистых денег и серебряной и золотой утвари на 3 000 000 рублей, не считая обширных владений, которые должны были быть чрезвычайны, – уверяют, что Меншиков имел до 100 000 крестьян.
Затем началось следствие, окончившееся через несколько дней. Меншиков был приговорен к вечной ссылке в Сибирь. В сентябре же 1727 года он был отправлен вместе с женой, сыном и обеими дочерьми в Березов, небольшой городок на речке Сосве, имевший не более 150 мазанок и обитаемый по большей части казаками.
Орден Св. Губерта, который, согласно своему уставу, без затруднения дается всем германским имперским князьям, в фамилии Меншиковых переходил от отца к сыну.
<p>24</p>
Салтыков находился в близком родстве с императорской фамилией. Его отец был брат царицы Прасковьи, супруги царя Ивана Алексеевича, сводного брата Петра I и отца герцогини Екатерины Мекленбургскои и императрицы Анны Ивановны.
