Но когда рассмотрел…
Руки сами закрыли оба замка до упора, накинули крюк и заперли вторую дверь.
За стеклянной гранью была темнота, но совсем не такая, как если бы скучающий гопник закрыл глазок пальцем. Почему-то Кирилл уверился, что никто глазок не закрывал.
Последнее, что предстало его ошалевшим глазам, пока вторая дверь не отсекла обзор, была рукоять, ходившая в железном теле вверх-вниз.
– Я вызываю милицию! – смог пискнуть Ровный, вовсе утратив недавнюю ярость.
Он отступил в коридор, озираясь в поисках хоть какого оружия. Собственные руки показались вдруг слабыми и тонкими, живот слишком рыхлым, а в голову пришла мысль, что ему уже сорок и он совсем не такой быстрый и сильный…
Но вовсе не это – не угроза физического насилия его напугала. Антиквар вряд ли смог бы ответить, что именно. Чудовищный, атавистический страх таился там, заставляя душу проваливаться в желудок.
И дверь – всего два слоя трехмиллиметровой стали… Всего шесть миллиметров отделяли его от тьмы на лестнице.
Добежать до телефона? И сотовый, и городской лежали в комнате. Но не было никаких сил, чтобы оторвать взгляд от двери хоть на мгновение. Антиквар был уверен, что стоит отвернуться, как дверь рухнет!
Волны липкого ужаса накатывали с той стороны, а сквозь перезвон явственно слышался скрежет по внешней обшивке. Кто-то царапал дверь, вращал ручку и все давил и давил на звонок, и звук дрелью травмировал Кирилла, который, казалось, мог лишиться разума в любую секунду.
– Все, я вызываю милицию! – еще раз крикнул он, чтобы хоть как-то разбавить жуткий звук.
В ту же секунду во всей квартире погас свет.
Ровный невольно отскочил назад, ему померещилось, что тьма с лестницы мгновенно переместилась, ворвалась, затопив его обиталище. Его глотка против воли издала отвратительный слабый стон, и он даже не почувствовал, как с вешалки под натиском спины сыплется одежда.
Скрип и скрежет, почти неразличимые за пронзительной трелью звонка, вдруг дополнились новым звуком, который донесся из комнаты.
Кириллу послышался громкий хлопок, сменившийся перестуком, будто в кабинете плясали джигу. Последним усилием меркнущего разума Ровный отметил, что электричества нет, а звонок продолжает работать.
Уже совсем без мыслей, со страхом поворотился он и увидел невообразимо огромную, черную, чернее самое темноты, бесформенную фигуру, танцевавшую в комнате, не касаясь пола. Ее было хорошо видно на фоне оконного прямоугольника.
Ногти антиквара вырвали долгий скрип по пластмассе дверного косяка. Ноги подкосились, и он рухнул в прихожей, чувствуя, как по подбородку течет слюна. В невыразимом ужасе, понимая, что рассудок покидает его, он закусил губу и с силой сжал челюсти.
Зубные протезы прокусили кожу, и к слюне добавилась кровь.
Резкая боль ударила в мозг, заставив его думать, осознавать себя здесь и сейчас. Боль СКАЧАТЬ