Остров собачьей радости. Лада Щербакова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ так и не удалось её уговорить. И что вы думаете? Мой папа это сделал. Прекрасная Брунгильда поднялась, расправила могучие плечи и мощным контральто распугала всех тупиков в округе.

      Всё это преамбула к маленькому эпизоду из моего детства. Дело тоже было на пикнике – семейно-корпоративном. Одним субботним июньским днём все сотрудники отдела, где трудился мой папа, с мужьями, жёнами, детьми и собаками выехали на природу. Погода стояла прекрасная, на мангале шкварчали шашлыки, безмятежно чирикали птички. В ожидании обеда взрослые решили поиграть в мяч. «Волейбол, волейбол!» – захлопали и завизжали от восторга девушки. Мама моя никогда любовью к спорту не отличалась, предпочитая подвижным играм занятия интеллектуальные. Лёжа под кустом, она читала книгу и на приглашение не откликнулась. Я неподалеку увлечённо лепила куличики из песка (у нас их называли «пасочки»), а папа решил присоединиться к одной из команд. В его отделе было много незамужних женщин, и как истинный джентльмен он взял на себя ответственную миссию их развлекать.

      Папа сверкал очками и заразительно смеялся, высоко подскакивал, отбивая мяч, и играл мускулатурой. Вокруг него грациозно прыгали сотрудницы его отдела. Мама, будучи женщиной мудрой, смотрела на эти прыжки сквозь пальцы, а вот я медленно, но верно надувала губы и щёки. Лет мне было немного, года три с половиной, поэтому сейчас о своих эмоциях я могу только догадываться. Возможно, мне стало обидно из-за того, что папа не лепит со мной куличики, а скачет в обществе незнакомых тётенек в купальниках. Когда щёки мои приняли угрожающие размеры, я молча встала, подошла к папе и на глазах у всего честного народа … стянула с него трусы. На пару мгновений, как вспоминала мама, даже шашлыки перестали шипеть на огне. А через секунду громоподобный хохот расколол звенящую тишину. Дрожащими руками папа натянул трусы и кинулся в кусты. «Папа, давай играть!» – сказала я и вручила ему лопатку.

      Нестандартный дефицит

      Память перелистывает воспоминания как страницы альбома с немного стёртыми от времени фотографиями: лето, южный приморский город, неказистый дворик, вдоль и поперёк увешанный постиранным бельём, комната с короткими, пляшущими на ветру занавесками, посредине – огромный сундук, от которого пахнет нафталином и заброшенным подвалом одновременно. Чтобы попасть в дом, нужно было пробраться через лабиринт мокрых простыней, рубашек, штанов, то и дело раздающих тебе влажные пощёчины. Казалось, что местные хозяйки стирают весь день напролёт.

      Мне было лет пять-шесть, не больше. Мы с родителями снимали комнату в одном из двухэтажных домов в старом Батуми. Комнатка была маленькая, неказистая, почти каморка, но зато дешёвая и до моря рукой подать. Море врывалось в наше окно круглосуточно – гомоном пляжа, криками чаек, шелестом ночного прибоя, подкидывало дырявые – счастливые – камушки и гладко вылизанные бутылочные осколки.

      Первое, что я сделала, оказавшись на новом месте, – залезла на СКАЧАТЬ