В деловой части приема участвовали бояре М. Я. Морозов, Н. Р. Захарьин-Юрьев, печатник И. М. Висковатый и Посольский дьяк А. Васильев, которые составили «ответную» комиссию думных чинов с 10 мая[31]. Ход переговоров обстоятельно изложен и в отечественной и зарубежной историографии[32]. Все исследователи выделяют ключевые направления действий польско-литовской дипломатии – стремление вести переговоры не только от имени своего монарха, но и шведского короля, сохранение принципа uti possidetis в территориальном разграничении между Великим княжеством Литовским и Русским государством, при крайне жесткой позиции относительно московских завоеваний в Ливонии. Козырем польско-литовской стороны явился впервые проведенный зондаж о возможности выдвижения кандидатуры Ивана Грозного на престол Речи Посполитой в случае смерти короля Сигизмунда II Августа. Москва делала ставку на датского принца Магнуса для которого создавалось Ливонское королевство и проводились одновременно переговоры с шведским посольством Павла Юстена.
13 июня польско-литовская сторона предложила компромисс – заключить краткосрочное перемирие без определения в договоре линии границ не только между Великим княжеством Литовскимо и Русским государством, но и в Ливонии. Русская сторона 18 июня приняла эти условия и 20 июня началось составление противней договора. Срок перемирия был определен в три года, с момента ратификации договора польско-литовской стороной. В целом договор 1570 г. отражал существующее соотношение сил между Речью Посполитой и Русским государством.
2 мая 1571 г. в Варшаве московский договор был утвержден польским королем Сигизмундом II Августом[33]. Ратификации предшествовали переговоры с посольством в составе князя Ивана Магметовича Канбарова, князя Григория Федоровича Мещерского, князя Григория Васильевича Путятина и дьяка Петра Протасьева. Пребывание посольства очень мало рассматривалось в отечественной историографии[34]. По сведениям, доставленным послами в Москву, впервые польско-литовская сторона увязывала сохранение перемирия с возможностью избрания московских царевичей на польско-литовский престол. При этом Москва должна была заключить с Речью Посполитой союз против Турции и Крыма. Предусматривался и компромисс в разделе Ливонии на антишведской основе. Конкретные формы соглашения не оговаривались. Впрочем, пока это были только проекты, так как данным планам в Речи Посполитой существовала оппозиция[35]. В целом существование перемирия ставилась в зависимость от судьбы польско-литовского престола.
Естественно, официально польско-литовская сторона это не признавала, в традиционной форме гарантируя соблюдения СКАЧАТЬ
30
Флоря Б. Н. Иван Грозный. М., 1999. С. 257.
31
РИО. Т. 71. С. 642.
32
Грааля И. Иван Михайлов Висковатый. М., 1994. С. 309–316; Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений серединыXVI века. М., 2003. С. 539–553.
33
РИО. Т. 71. С. 796. «Ратификационная королевская грамота» т. е ратифицированный польско-литовский противень договора имеется в посольских книгах: ЛМ – КПЛМ. Ч. 1. № 192. С. 304–308. В русской посольской документации ратифицированный Польско-литовский противень отсутствует. Указано только, что по возвращении он был 29 июня вручен послами Ивану Грозному, который распорядился, чтобы посольский дьяк А. Я. Щелкалов проверил «грамота написана с списка слово в слово» // РИО. Т. 71. С. 797.
34
Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России. Ч. 3. С. 101.
35
Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII в. М., 1978. С. 33–39.