Договор был ратифицирован в Варшаве 20 октября 1582 г. крестоцелованием короля Стефана Батория на аудиенции послов[178]. Король утвердил его в присутствии всего состава сейма. Как писал современник событий Р. Гейденштейн: «Клятва дана была королем при огромнейшем собрании всех сословий, при чем на месте где проходил сейм был поставлен алтарь, и архиепископ после того, как были прочитаны секретарями листы договора подсказывал ему слова»[179]. На самом деле, церемония чуть не была сорвана из-за очередных конфликтов протокольного характера. Послы потребовали, чтобы король «целовал крест» на обеих польско-литовских противнях договора – на записи послов и ратификационной грамоте. Баторий выполнил это требование после долгих препирательств. Это создало прецедент в посольском обычае, чем в дальнейшем русская сторона всегда стремилась воспользоваться.
Быстрое утверждение Ям-Запольского мира обеими сторонами, несомненно, связано с продолжающимся русско-шведским конфликтом. В Варшаве русские послы получили информацию о серьезных противоречиях между Речью Посполитой и Швецией из-за раздела «ливонского наследства». Эту информацию подтверждали и последующие русские посланники и гонцы направлявшиеся к Стефану Баторию. Совершенно очевидно, что в правящих верхах Речи Посполитой рассчитывали затянуть конфликт, надеясь при этом получить свободу рук для изменения в свою пользу территориального разграничения со Швецией. Однако эти расчеты не оправдались. В мае 1583 г. начались русско-шведские мирные переговоры.
Шведская проблема продолжала давить на Ивана Грозного на протяжении всей «Баториевой войны». Шведы максимально использовали ситуацию военных действий Батория против Русского государства для укрепления своих позиций в Ливонии. Как известно, Иван Грозный надеялся на перелом в военной ситуации после Ям-Запольского мира, но этого не произошло. Ход событий на театре военных действий и дипломатические маневры всех сторон, вовлеченных в конфликт в течение 1582 г., развивались динамично.
В СКАЧАТЬ
177
А. И. Филюшкин полагает, что Посольство Дм. Елецкого сумело разыграть великолепную политическую комбинацию, устроить целый дипломатический спектакль, в результате которого договор был подписан на основе одного из предварительных вариантов, утвержденных Иваном Грозным» (Филюшкин А. И. Проиграла ли Россия Ливонскую войну. С. 142). Автор полагает, что речь в данном случае шла только об основном варианте договора. Прочие проекты посольство везло в случае отказа польско-литовской стороны от ратификации.
178
Там же. Л. 516 об. Ратифицированный польско-литовский противень договора («королевская грамота») опубликован в составе посольских книг ЛМ (КПЛМ. Ч. 2. № 98. С. 263–268).
179
Гейденштейн Р. Записки о Московской войне. СПб., 1889. С. 305.