После Куликовской битвы. Очерки истории Окско-Донского региона в последней четверти XIV – первой четверти XVI вв.. Александр Лаврентьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ правда, свое объяснение лексической стороны документа: в текст грамоты по вине писца вкралась ошибка, и на месте «и» должен стоять другой предлог, «то»[91] (? – А. Л.). Разумеется, было бы замечательно все несоответствия собственных построений текстам документов русского средневековья объяснять именно таким образом, но в нашем случае в этом нет никакой необходимости. Повторимся, с точки зрения грамматической предлог «и» может быть в данном контексте истолкован как противительный.

      Другое толкование статьи московско-рязанского докончания предлагает видеть в «Туле» 1381 г. своеобразную «ничейную территорию», «нейтральную зону», получившую такой специфический статус в результате политического взаимодействия в регионе Москвы, Орды и Рязани.

      В тексте договора в связи с «Тулой» присутствуют, как помним, упоминания баскаков и «царицы» Тайдулы, в связи с чем высказывались подозрения в некоем особом статусе территории[92]. Этот гипотетический особый статус привел В. Л. Егорова и В. А. Кучкина, независимо друг от друга, к выводу о том, что «место Тула» – «нейтральная» территория. Оба автора, в отличие от сторонников московской принадлежности Тулы, подробно аргументируют свою позицию, но по-разному, объясняют происхождение этого «нейтралитета».

      В. Л. Егоров, странным образом не заметивший запятую в тексте докончания (автор пользовался публикацией Л. В. Черепнина, где знак, как помним, присутствует), считает «Тулу» изначально принадлежавшей непосредственно ханше Тайдуле и управлявшейся ее баскаками. После разгрома татар на Куликовом поле ситуация, полагает В. Л. Егоров, не изменилась, «Тула» оставалась ордынской, хотя реально последняя утратила контроль над регионом. Москва и Рязань, в свою очередь, одинаково стремились овладеть «Тулой», но в договоре 1381 г. вынуждены были дать друг другу взаимное обязательство не занимать ее; «нейтральный статус» «Тулы», таким образом, явился следствием политического равновесия в регионе сил договаривающихся сторон, Москвы и Рязани[93].

      Сходные выводы В. А. Кучкина, также посчитавшего предлог «и» текста докончания 1381 г. соединительным, что отразилось в подготовленной им публикации документа, свелись к предложенной ранее В. Л. Егоровым схеме, но с учетом неравноправного для Рязани характера московско-рязанского договора. Ордынская «Тула», полагает исследователь, какое-то непродолжительное время действительно могла принадлежать Москве и ранее заключения договора, перейдя к великому князю Дмитирию Ивановичу либо после разгрома татар на Воже в 1378 г., либо после Куликовской битвы. Однако летом 1381 г., при заключении договора, московский князь не рискнул закрепить за собой «Тулу», связав при этом, как «брат стареишии», Олега Ивановича Рязанского обязательством «не въступати» в нее[94].

      Оба автора, повторимся, исходят из изначальной ордынской принадлежности «Тулы», однако еще А. Е. Пресняков в свое время предложил иное толкование упоминания баскаков и «царицы Таидулы»: «простую… ссылку на объем Тульского уезда нельзя принимать СКАЧАТЬ