Автор: Александр Лаврентьев
Жанр: История
Серия: Исторические исследования
isbn: 978-5-91791-073-4
isbn:
Другая важная сторона взаимоотношений духовника со своими «чадами духовными» заключается в том, что «отец духовный» мирянину положен один, и в каждый конкретный момент своей земной жизни православный знал единственного духовного отца. Случаи существования у мирянина одновременно нескольких духовников, чтобы по собственному произволу можно было бы исповедоваться и причащаться то у одного, то у другого, исследователям древнерусской покаяльной дисциплины неизвестны[289]. Столь же невозможна и произвольная смена духовника по желанию мирянина: «а что… которого отца… сын духовный… отходит к другому, и другой того примет, и…сам той священник запрещение примет, от священства воздержится… а приятый сын к первому отцю да приходит»: «оставляти отца своего духовного… и ко иному же отходити – не годится их (духовных детей. – А. Л.) приимати»[290]. Таким образом, «идеальный духовный отец несменяем, самостоятельно и свободно выбрав его себе, верующий не имел уже права также свободно и беспрепятственно его оставить… Разлучала покаяльных детей с отцом только смерть»[291].
В то же время в жизни любого человека могут появиться обстоятельства, в связи с которыми смена духовника или даже появление нового при здравствующем первом делается необходимой. Среди таких «вин» одной из самых распространенных, не считая, понятно, кончины духовного отца, была долгая разлука его с покаяльной семьей, которую на время отлучки надо было обязательно перепоручить другому духовнику[292].
Существовали и иные житейские обстоятельства, невольно увеличивавшие число здравствующих «отцев духовных» у одного мирянина. Так, принятие последним на смертном одре пострига вело к тому, что прежний духовник, если он был из «бельцов», вынужденно в последнюю минуту уступал место духовнику из монахов, который принимал исповедь и причащал умирающего. В момент кончины «отец духовныи» мог по каким-то причинам не иметь возможности исповедать и причастить своего «сына духовного», что делало какое-нибудь другое духовное лицо, и т. п. Именно подобными причинами С. И. Смирнов объяснял наличие подписей нескольких «отцев духовных» под княжескими духовными грамотами[293].
Возвращаясь к вопросу о взаимоотношениях преп. Сергия и великого князя Дмитрия Ивановича, отметим, то в историографии бытует мнение, что духовником великого князя преп. Сергий был уже в 70-х гг. XIV в. и, естественно, оставался им в год победного сражения на Куликовом поле.
К первой половине 70-х гг. вхождение великого князя в покаяльную СКАЧАТЬ
287
288
289
290
Памятники древнерусского канонического права. Стб. 429–430. Грамота митрополита Фотия псковскому духовенству 1422 или 1425 гг.; Стб. 259. Ответы митрополита Киприана игумену Афанасию. В издании «Ответы» датированы 1390–1405 гг. Г. М. Прохоров отождествляет с адресатом послания игумена Серпуховского Высоцкого монастыря Афанасия и считает грамоту написанной до отъезда последнего в Византию в 1382 г.:
291
292
293