Мои скитания. Владимир Гиляровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и переносится в другой мир, как только ученик начнет отвечать. В мечтательном состоянии так и летели четверки и пятерки. Только надо было знать первые строки спрашиваемого урока, а там – барабань, что хочешь: он, уловив первые слова, уже ничего не слышит.

      – Гиляровский.

      Выхожу.

      – Собака!

      – Собака, Порфирий Леонидович.

      – Собака!

      – Собака – Canis familiaris.

      – Вер-рно!..

      И закатит глаза.

      – Собака – Canis familiaris. Достигает величины семи футов, покровы тела мохнатые, иногда может летать по воздуху, потому что окунь водится в речных болотах отдаленной Аравии, где съедает косточки кокосов, питающихся белугами или овчарками, волкодавами, бульдогами, догами, барбосками, моськами и канисами фамилиарисами…

      Он прислушивается на момент.

      – Собака, Порфирий Леонидович, водится в северных странах, у самоедов, где они поедают друг друга среди долины ровной, на гладкой высоте, причем торопливо не свивают долговечного гнезда… Собака считается лучшим другом человека… Я кончил, Порфирий Леонидович.

      – А?.. Что?.. Кончил?

      – Собака считается лучшим другом человека…

      – Чело-ве-ека… О-ох!..

      И закатит глаза.

      – Хорошо, садись!

      – Засецкий – окунь!

      – Окунь, Порфирий Леонидович.

      – Окунь!

      – Окунь – Perca fluviatilis. Водится в реках и озерах средней России.

      Засецкий, первый ученик, отвечает великолепно и получает ту же пятерку, что и я… Класс уже приучен, и что ни ври, – смеется тихо, чтобы не помешать товарищу. Так преподавалась естественная история. Изучали мышей и крыс. Мы принесли с десяток мышей и мышат, опустили их в форточку между окнами, и они во мху, уложенном вместо ваты, жили прекрасно. На веревочке спускали им баночки с водой, молоко и бросали всякую снедь. И когда раз Камбала, поймав в незнании урока случайно остановившегося посреди ответа ученика, на него раскричался и грозил единицей, – мы отвлекли его гнев указанием на мышей. Камбала расчувствовался и долго рассказывал, стоя у окна, о мышах, потом перешел на муравьев, на слонов и, наконец, когда уже раздался звонок к перемене, сказал:

      – Милые зверьки… Только я думаю, что их сторожа разгонят…

      – Да мы, Порфирий Леонидович, не покажем их… – Но как раз в эту минуту влетел инспектор, удивившийся, что после звонка перемены класс не выходит, – и пошла катавасия! К утру мышей не было.

      – Гадов развели, озорники беспутые, – ругал нас сторож Онисим.

      Но на класс кары не последовало. А сидели раз два часа без обеда всем классом за другое; тогда я был еще в первом классе. Зима была холодная. Нежностей, вроде нехождения в класс, не полагалось. В 40 градусов с лишком мы также бегали в гимназию, раза два по дороге оттирая снегом отмороженные носы и щеки, в чем также нередко помогали нам те же сторожа, Онисим и Андрей, СКАЧАТЬ