Петербургские трущобы. Том 2. Всеволод Крестовский

Чтение книги онлайн.

      Всяк разряд по преступленьям —

      И за множество тут дел.

      За версификацию – уж не взыщите! Тут важно дело, а не стихи. Но особенно интересно примечание, которое автор-арестант делает под этими стихами. Насколько оно справедливо, пусть отвечает рукопись. И относится ли оно к настоящему или только к прошедшему – не можем решить. Вот что говорит он:

      «Еще есть обязанность у приставника. Эта обязанность состоит в том, чтобы выгонять в церковь более арестантов – и как можно более. И он старается изо всех сил, он готов выгнать и евреев, и татар, и поляков, и немцев, и всех – чтобы только угодить воле тюремного начальства. И тюремное начальство старается всеми силами выгонять арестованных в церковь. И посмотрите: их гонят как овец – гонят молиться Богу, где нужно быть с чистым сердцем и спокойною мыслию и оставить все земные помыслы. Тут нужна добрая воля, а не палка. Тут, вместо молитвы, слышатся проклятия, богохульство, матерные слова. Проклинают все тюремное начальство, проклинают неволю; и невольно услышишь хулу на нашу святую церковь. Хорошо: приходят они в церковь, и шепотом слышатся те же гадкие слова. Кто же за все это будет отвечать перед Богом? Сами ли арестованные или благочестивое тюремное начальство? Это рассудит один Бог. А ведь между ними есть такие, которые сами добровольно ходят, с чистым сердцем, молиться Богу. Ну, так посудите, после того пойдет ли молитва на ум?»

      Тон этого арестантского рассуждения слишком очевидно непосредственен и звучит неподдельной искренностью и благочестивым негодованием для того, чтобы заподозрить в нем какую-либо умышленную ложь, напраслину, клевету, – тем более что самое сочинение «Дом позора» никогда не предполагалось ни для печати, ни для благоусмотрения тех, «кому ведать надлежит», а просто писалось, потому что арестанту душу свою хотелося как-нибудь вылить, и предполагалось исключительно для негласного обращения в среде самих же тюремных заключенников.