Свента (сборник). Максим Осипов

Чтение книги онлайн.

      У богатых, как говорится, свои причуды: шеф вон – на пианино играет. Все правильно, в Америке и в семьдесят учатся, только мы не привыкли. Завезли пианино большое, пришлось стены переставлять. Надо так надо. Я ж говорю, у богатых свои причуды.

      Ходят к нам – Евгений Львович, хороший человек, и Рафаэль, армянин один, музыку преподает. Виктор называет их “интели”. Интеллигенция, значит. Только если Евгений Львович, чувствуется, действительно человек культурный, то Рафаэль, извините, нет. Вот он выходит из туалета, ручками розовыми помахивает и – к Евгению Львовичу. На меня – ноль внимания, будто нет меня.

      – В клозете не были? Сильное впечатление. – Разве станет культурный человек о таких вещах? Тем более с первым встречным. – А вы, позвольте спросить, с патроном чем занимаетесь?

      – Я историк… Историей. – Евгений Львович оглядывается, будто провинился чем. Вид у него – не сказать чтоб здоровый, очки прихвачены пластырем. И каждый раз так – задумается и говорит: “Все это очень печально”.

      А хозяина стали они звать патроном. Патрон да патрон.

      – Давно, Евгений Львович, с ним познакомились?

      Чего пристал к человеку? Ты сам с Евгением Львовичем познакомился только что. Урок кончился – и топай давай.

      – В конце октября. На Лубянке, у камня. Знаете Соловецкий камень?

      – Ага, – говорит Рафаэль. – А что он там делал?

      Ох, какие мы любопытные, всюду-то мы норовим нос свой просунуть! Не нравится мне Рафаэль. Хотя я нормально, в общем-то, ко всем отношусь. Кто у нас не служил только.

      – Шел мимо, толпа, подошел… – отвечает Евгений Львович.

      Потом патрон домой его повез, в Бутово. О, думаю, Бутово. Мы соседи, значит.

      – Никогда прежде не ездил с таким комфортом.

      И чего ты, думаю, расстраиваешься? Все когда-нибудь в первый раз.

      – Беседовали, представьте себе, – говорит, – о патриотизме.

      У Рафаэля сразу скучное лицо.

      – Но разговор получился славный, я кое-что себе уяснил. Знаете, когда имеешь дело только с людьми из своей среды… Многое как бы само собой разумеется…

      Да чего ты перед ним извиняешься? – думаю.

      Евгений Львович про женщину рассказывает про одну:

      – Представьте себе, муж расстрелян. Обе дочери умерли. В тюрьме рожает мертвого ребенка. И такой несгибаемый, непрошибаемый патриотизм. Что это, по-вашему?

      Рафаэль плечом дергает:

      – Страх. Не знаю. Коллективное помешательство.

      – Вот и наш с вами, как вы его назвали? – патрон – высказался в том же духе. А по мне – нет, не страх. Книгу Иова помните?

      Рафаэль кивает. Как они помнят! Все у них, главное, какое-то свое.

      – Перед Иовом ставится вопрос: “да” или “нет”? Говорит он миру, творению “да” или, как жена советует…

      – “Похули Бога и умри”.

      – Вот-вот. Именно. А ведь Советский Союз для СКАЧАТЬ