Книга осенних демонов. Ярослав Гжендович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с самодельным прикладом. Тот, смертельно испуганный, пропищал что-то и отчаянно рванулся. Ожеховский схватился за винтовку и за куртку, как за спасительный корабль посередине Атлантического океана. Черный пытался ударить оператора прикладом, потом ударил его коленом в живот, но был слишком легкий и слишком худой, чтобы это к чему-то привело. Некоторое время они тузились, словно дети, которые отбирают друг у друга игрушки, а потом их предводитель вынул пистолет и подошел к ним, намереваясь приставить ствол к виску поляка и одним выстрелом закончить эту несмешную сцену, но Ожеховский вскочил на ноги и закружил партизаном в воздухе, заслоняясь им от главаря и от его пистолета. Остальные боевики, размахивая карабинами, орали как сумасшедшие, но никто из них не мог найти удачной позиции для выстрела. Прошло несколько секунд этой идиотской патовой ситуации, пока наконец-то один из партизан не оказался сзади Ожеховского и не тюкнул его прикладом по голове.

      Черные не переставали вопить. Это была обычная беспорядочная перепалка. Ожеховский рухнул на землю, но тут же сгруппировался и встал на ноги. Качался, по его щеке ручьем текла кровь, взгляд был затуманен, но он встал. Не так уж и легко довести человека до бессознательного состояния. Не так легко, как показывают в кино.

      Земба дрожал. Он трясся как лист осиновый, у него зуб на зуб не попадал, колени ходили ходуном, он абсолютно не мог совладать с собой. Такой страх называют звериным, но, наверное, только люди могут бояться в такой степени. Это был не тот страх, который когда-то ежедневно мучил его. Он был дикий, непонятный, уходящий в глубину веков. А еще Земба боялся потому, что знал: он должен сдвинуться с места и сделать что-то, потому что только он может это прекратить. Он стронется с места, и тогда его застрелят. Если сделает то, что ему хочется больше всего – свернуться в клубочек и потерять сознание или впасть в кататоническое состояние, – их сожгут. Чтобы позабавиться. Не как эпизод в какой-то большой войне, не по каким-то веским причинам, а просто от нечего делать. Во имя Умойа Омубе, для которого даже смерть была низкой, приземленной, случайной и глупой. Он должен подойти. Нечего раздумывать, потому что иначе он не решится. Как перед прыжком в ледяную воду. Четыре, три, два, один… Давай!

      Секунды между глухими ударами испуганного сердца, которое било, подобно бою поминального колокола, превратились в вечность. Он преодолел дрожь в ногах, тяжесть одеревеневших мышц и сделал шаг вперед. Никто не обратил на него внимания, все были заняты Ожеховским, который снова лежал на земле. Земба осторожно поднял ногу и переступил через тело все еще лежащего без чувств Крицкого. Из полуоткрытого рта звукооператора вытекла полоска слюны и темным пятном впиталась в пыль пустыни у щеки. Земба сделал еще один шаг. Он протиснулся между беспомощно стоящими коллегами и вышел на открытое, залитое резким светом фар машины пространство между пленниками и стоящими кругом, что-то орущими нападающими.

      Они его заметили. Раздался непонятный крик. Предостережение или приказ. Еще один шаг. Щелчок предохранителя. Двойной металлический лязг патрона, продвигающегося в СКАЧАТЬ