Обрыв. Иван Гончаров

Чтение книги онлайн.

      – Bonjour, bonjour![8] – отвечал он, кивая всем. – Я не обедаю с вами, не беспокойтесь, ne vous derangez pas,[9] – говорил он, когда ему предлагали сесть. – Я за городом сегодня.

      – Помилуй, Nicolas, за городом! – сказала Анна Васильевна. – Ведь там еще не растаяло… Или давно ревматизм не мучил?

      Пахотин пожал плечами.

      – Что делать! Се que femme veut, Dieu le veut![10] Вчера la petite Nini[11] заказала Виктору обед на ферме: «Хочу, говорит, подышать свежим воздухом…» Вот и я хочу!..

      – Пожалуйста, пожалуйста! – замахала рукой Надежда Васильевна, – поберегите подробности для этой petite Nini.

      – Вы напрасно рискуете, – сказал Аянов, – я в теплом пальто озяб.

      – Э! mon cher[12] Иван Иванович: а если б вы шубу надели, так и не озябли бы!..

      – Partie de plaisir[13] за городом – в шубах! – сказал Райский.

      – За городом! Ты уже представляешь себе, с понятием «за городом», – и зелень, и ручьи, и пастушков, а может быть, и пастушку… Ты артист! А ты представь себе загородное удовольствие без зелени, без цветов…

      – Без тепла, без воды… – перебил Райский.

      – И только с воздухом… А воздухом можно дышать и в комнате. Итак, я еду в шубе… Надену кстати бархатную ермолку под шляпу, потому что вчера и сегодня чувствую шум в голове: все слышится, будто колокола звонят; вчера в клубе около меня по-немецки болтают, а мне кажется, грызут грецкие орехи… А все же поеду. О женщины!

      – Это тоже – Дон-Жуан? – спросил тихонько Аянов у Райского.

      – Да, в своем роде. Повторяю тебе, Дон-Жуаны, как Дон-Кихоты, разнообразны до бесконечности. У этого погасло артистическое, тонкое чувство поклонения красоте. Он поклоняется грубо, чувственно…

      – Ну, брат, какую ты метафизику устроил из красоты!

      – Женщины, – продолжал Пахотин, – теперь только и находят развлечение с людьми наших лет. (Он никогда не называл себя стариком.) И как они любезны: например, Pauline сказала мне…

      – Пожалуйста, пожалуйста! – заговорила с нетерпением Надежда Васильевна. – Уезжайте, если не хотите обедать…

      – Ах, ma soeur![14] два слова, – обратился он к старшей сестре и, нагнувшись, тихо, с умоляющим видом, что-то говорил ей.

      – Опять! – с холодным изумлением перебила Надежда Васильевна. – Нету! – упрямо сказала потом.

      – Quinze cents![15] – умолял он.

      – Нету, нету, mon frère:[16] к Святой неделе вы получили три тысячи, и уж нет… Это ни на что не похоже…

      – Eh bien, mille roubles![17] Графу отдать: я у него на той неделе занял: совестно в глаза смотреть.

      – Нету и нету: а на меня вам не совестно смотреть?

      Он отошел от нее и в раздумье пожевал губами.

      – Вам сказывали люди, папа, что граф сегодня заезжал к вам? – спросила Софья, услыхав имя графа.

      – Да; СКАЧАТЬ