– Для начала я вас представлю, – начал Сафронов. – Алла – это Дарья. Дарья – это Алла, моя жена…
Оказывается – ее зовут Алла, почетная жена. Она одарила меня коротким взглядом и каким-то нервным жестом вздернула нос, снова уставившись на своего неблаговерного. А я, оказывается, Дарья – просто Дарья. Которая так же просто со страху раздвинула ноги перед чужим мужиком.
– Какая милая девушка, – произнесла Алла, глядя на мужа и выдавая при этом такую натянутую улыбку, что губы вот-вот потрескаются.
Одарив жену своим фирменным взглядом, Сафронов снова обратился ко мне:
– А это Алексей, мой личный юрист. Алексей…
После этого момента, когда хозяин дома передал слово юристу, тот сразу открыл свою папку и разложил перед нами два документа. Затем поправил стильные очки в черной оправе и заговорил:
– Итак. Перед вами договор, в двух экземплярах. Так как основные лица уже в курсе содержимого, я все-таки проговорю основные моменты для Дарьи.
Невольно я выпрямила спину, зачем-то накрывая живот ладонью. И занервничала еще сильнее.
– Согласно этому договору вы, Дарья, после рождения ребенка отказываетесь от материнства и всяких прав на ребенка. И передаете его кровному отцу, а также законной супруге отца ребенка, которая становится для него законной матерью…
Так, я честно постаралась вникнуть в суть слов этого юриста. И вроде все было понятно, просто и ничего особенного нового. Сафронов ведь сразу сказал, что заберет своего ребенка после рождения. А теперь просто хотел подкрепить слова буквой закона. Что показалось мне немного смешным. Будто у меня появится возможность как-то противостоять его слову. Но… а вдруг.
– Так же вы, Дарья, согласно этому договору обязуетесь не разглашать любую информацию, которая касается данного ребенка и его родителей. Вы ни с кем не можете обсуждать ни свою беременность, ни роды, ни происходящее в этой комнате. Говоря простыми словами – вы рожаете, отдаете ребенка, и забываете обо всем случившемся. Все подробности описаны в договоре. Понятно ли вам это? Есть ли какие-то вопросы?
Мои губы тронула улыбка, самая нервная. Вроде все понятно. Но внутри такие ощущения… что кричать захотелось, желательно матом. И я даже не могла до конца понять – почему? Ведь я изначально не хотела этого ребенка, и была очень даже «за» скорее от него избавиться, и забыть обо всем, как о страшном сне. Я вообще на аборт была готова. Но в этот самый момент, когда мне в лицо ткнули договор о передаче ребенка, в груди что-то запротивилось происходящему. Даже плакать захотелось. СКАЧАТЬ